#5313
Непрочитанное сообщение Денис Родионов » 04 дек 2017, 05:02
Доброго времени суток, форумчане!
Излагаю свою ситуацию.
Ранее проходил службу в органах внутренних дел. Выслуга календарей 10 лет 1 месяц.
29 июня 2015 года, мной был заключен контракт о прохождении военной службы на должности водителя, звание - ефрейтор на три года. С 24 октября 2016 года, принял дела-должность командира взвода обеспечения дивизиона, звание - прапорщик. С конца декабря 2016 г, по начало февраля 2017 г, находился в отпуске за 2016 год. После выхода из отпуска, в конце февраля 2017 года, мной был выявлен факт употребления военнослужащими по контракту нашего дивизиона наркотических веществ, о чем было немедленно доложено Зам.командира дивизиона по вооружению майору «С», на тот момент исполнявшего обязанности командира дивизиона в его отсутствие. В этот же день, выявленные военнослужащие контрактной службы (из них: КО сержант «Р», старший водитель ефрейтор «К» мои подчиненные, третий – водитель соседнего подразделения дивизиона «Н») в состоянии явного опьянения (на момент их обнаружения - неустановленными веществами), по устному указанию по телефону командира дивизиона подполковника «Х», были доставлены в расположение части, где были оставлены под надзором суточного наряда в казарме.
Утром следующего дня, все трое задержанных военнослужащих, были доставлены в отдел ФСБ по нашему гарнизону, где были опрошены сотрудниками на предмет обстоятельств их задержания. В ходе опроса, водитель ефрейтор «К», дал показания сотрудникам ФСБ о том, что приобрёл вещество в пакетике у сержанта «Р», которое они совместно с ним и водителем «Н», выкурили дома у ефрейтора «К». После опроса сотрудниками ФСБ, все трое были доставлены в местное отделение госпиталя, где прошли первичное обследование психиатром-наркологом, на предмет употребления наркотических веществ. Предварительный анализ показал наличие у всех троих следов наркотических веществ. Поскольку данный филиал госпиталя не имеет лицензии на проведение наркологической экспертизы – анализы были направлены в центральный госпиталь.
Далее события развивались следующим образом. Через неделю после задержания указанных военнослужащих, ефрейтор «К» отпрашивается у меня со службы к следователям ВСО, чтобы дать показания. Я разрешил, при условии, что он явится вечером этого же дня на вечернюю поверку. Вечером того же дня в 18.00, ефрейтор «К» связался со мной по телефону и подтвердил, что был у следователей и на вечернюю поверку в 21.00 явится. Однако, ефрейтор «К» на вечернюю поверку не явился, на телефонные звонки не отвечал. Было принято решение о розыске данного военнослужащего. В ходе розыскных мероприятий, ефрейтор «К» был обнаружен в помещении съёмной квартиры где он проживал, лежащим на полу, без признаков жизни, с затянутым на шее шнуром. При этом на столе, в комнате, где было обнаружено тело, находилась записка (предположительно написанная им собственноручно) в которой пояснялось, что ефрейтор «К» принял решение уйти из жизни самостоятельно, по причине угрызений совести, поскольку он оговорил сержанта «Р» под давлением сотрудников ФСБ и, просит прощения у сержанта «Р» надеясь, что его уход из жизни исправит ситуацию. О происшествии, было немедленно доложено командованию дивизиона. На место прибыли командир дивизиона п.п-к «Х», зам. командира по вооружению м-р «С», начальник штаба дивизиона м-р «Г», а также к-н «К» и инструктор штаба дивизиона с-т «Ч». В ходе осмотра квартиры, была обнаружена другая записка с похожим содержанием, но не дописанная и отличающаяся по почерку, была ли она приложена к делу, информацией не располагаю. Было начато следствие по факту гибели военнослужащего.
В ходе бесед с военнослужащими моего и соседних подразделений я выяснил, что в день гибели ефрейтора «К», к следователям ВСО он не ездил, а уехал вместе с сержантом «Р» к его адвокату. Данную информацию я немедленно сообщил следователям.
В марте, на квартире погибшего, был произведён следственный эксперимент. В ходе которого, следователи попытались с помощью манекена воспроизвести «повешение». В месте обнаружения тела погибшего, повешение манекена не представлялось возможным. Единственным способом воспроизведения положения тела при обнаружении, было установлено его удушение сзади на диване. При проведении эксперимента, на месте присутствовал сосед погибшего по квартире «П», который может подтвердить данный факт. Однако, материалов дела было недостаточно для возбуждения уголовного производства по ст.105 УК, поэтому делу было дано предварительное заключение «Самоубийство». Присутствуют ли в деле результаты следственного эксперимента – информацией не располагаю.
В дальнейшем, сержант «Р» неоднократно не являлся на службу, о чём мной незамедлительно докладывалось командиру дивизиона п.п-ку «Х». Однако, по факту отсутствия с-та «Р» на службе, командир дивизиона п.п-к «Х» - доводил до моего сведения, что он лично отпускал с-та «Р» для решения вопросов, связанных со следствием.
Результаты анализов на наличие следов наркотических веществ из главного госпиталя выявили следующее: у сержанта «Р» - отрицательный; у ефрейтора «К» и водителя «Н» - положительные!
Основываясь на информации, полученной из общения с органами дознания и следствия, опросов подчиненных и сослуживцев я выяснил следующее:
- На основании первичных показаний ефрейтора «К» и водителя «Н», сержант «Р» мог быть привлечен к уголовной ответственности за распространение наркотических веществ, а «К» и «Н» уволены из ВС РФ по нарушению условий контракта.
- Смерть ефрейтора «К», с данным текстом записки, указывала на самостоятельное приобретение им наркотических веществ, тем самым избавляла сержанта «Р» от уголовной ответственности, по существу накладывая всю ответственность по данному событию на ефрейтора «К».
- Отсутствие в результатах анализов сержанта «Р» следов наркотических веществ, делает недостаточными основания для его увольнения.
В дальнейшем, следователи ВСО, которые проводят следствие по факту наркотического опьянения и гибели военнослужащего по контракту, пытались взять повторные показания сержанта «Р» с использованием полиграфа. Действиями адвоката сержанта «Р» - данное исследование было запрещено.
Поскольку доказательств для признания сержанта «Р» виновным в совершении правонарушения и, привлечении его к ответственности было недостаточно, он продолжил службу в подразделении.
Тело ефрейтора «К» было отправлено по месту жительства его родственников, за счет средств, собранных с военнослужащих дивизиона и, других подразделений части. Водитель «Н» был уволен из ВС РФ по несоблюдению условий контракта со стороны военнослужащего.
По факту гибели военнослужащего, командованием было принято решение и мне, как непосредственному начальнику погибшего военнослужащего был объявлен «Строгий выговор».
В дальнейшем, дело о гибели ефрейтора контрактной службы «К», было возвращено органам следствия на доследование, поскольку в деле есть достаточные основания полагать о криминальном характере гибели военнослужащего, однако нет достаточных оснований для установления виновного лица.
Далее, командование отправляет меня, в мае месяце в командировку, для сопровождения молодого пополнения из учебного центра. По возвращении из командировки и передачи молодого пополнения, я вернулся в расположение части. На следующий день после возвращения, во внеслужебное время, мне было необходимо съездить в город на личном транспорте. Со мной поехала моя супруга и мой подчинённый военнослужащий по контракту рядовой «Б». Во время поездки, у моего автомобиля отказала тормозная система. Совершив вынужденную остановку, я выявил утечку тормозной жидкости из системы в районе левого переднего колеса. В этот момент, я не придал этому особого значения. Однако, добравшись до города и сняв колесо, я увидел повреждения тормозного шланга, которые имели явные следы намеренного повреждения. То есть, место протечки имело следы не треснувшей резины от ветхости или рассыхания, а явные следы надреза! Рядовой «Б», который в этот момент помогал мне с ремонтом всё это видел и зная о ситуации, которая произошла ранее в подразделении с сержантом «Р» и ефрейтором «К», высказал предположение, что это явный акт мести в мой адрес.
Поскольку следствие по делу гибели ефрейтора «К» всё ещё идёт, при очередном вызове в ВСО по данному делу, я сообщил следователю о данном событии. Однако, данная информация не была принята во внимание, поскольку кроме моих показаний не имеется достаточных оснований, для признания данного события имеющим отношение к делу.
Далее, в июне 2017 года, рядовой «Б» во внеслужебное время, уехал в город, по личным делам. На следующий день, сержант «Р» и рядовой «Б» не являются на службу и выясняется, что сержант «Р» был задержан сотрудниками полиции за управление автомобилем в нетрезвом состоянии в одном из посёлков района. Также выясняется, что рядовой «Б» в момент задержания сержанта «Р», находился вместе с ним в автомобиле на месте пассажира, однако не был задержан сотрудниками полиции. Поскольку попытки связаться с рядовым «Б» вечером этого дня и на следующий день «воскресенье» были безрезультатны, разбирательство по данному факту, взятие объяснений и расследование было отложено до утра понедельника, когда рядовой «Б» должен был явиться на службу. Однако, на службу рядовой «Б» в установленное время не явился. В результате чего, были приняты немедленные меры к его розыску по месту проживания. Прибыв по адресу проживания рядового «Б», было обнаружено – входная дверь выломана снаружи, рядовой «Б» лежит в комнате на диване, укрыт одеялом, без признаков жизни. На столе в комнате лежит записка написанная почерком рядового «Б», о том что он принял самостоятельное решение уйти из жизни, поскольку якобы, с него требуют крупную сумму денег, которой он не располагает, в противном случае его могут посадить в тюрьму, а сидеть он не хочет. О данном факте было немедленно доложено вышестоящему командованию. На место происшествия прибыла следственно-оперативная группа. При осмотре тела рядового «Б» было установлено, что смерть наступила в результате отравления (предположительно алкоголем, поскольку на столе стояла недопитая бутылка водки). Однако, при дальнейшем осмотре тела, следователем-криминалистом были выявлены следы химических ожогов в ротовой полости и пищеводе. Единственным веществом обнаруженным в квартире, которое могло привести к появлению таких ожогов был жидкий отбеливатель «Белизна». Бутылка с отбеливателем была обнаружена в ванной комнате. (Впоследствии, по имеющейся у меня информации, при анализе водки в бутылке, этого вещества в ней обнаружено не было). Информацией о результатах анализов взятых с трупа рядового «Б» - не располагаю. В заключении о смерти рядового «Б» написано - алкогольное отравление.
Сержант к/с «Р» был уволен из ВС РФ задним числом, за сутки до его задержания сотрудниками полиции. В настоящее время, по имеющейся у меня информации, проходит военную службу в другой части.
Рядовой «Б», был доставлен на родину, где был похоронен с воинскими почестями. Дело по факту его гибели закрыто.
Следствие по делу ефрейтора «К» всё ещё идёт, но по имеющейся у меня на данный момент информации, оно не будет полностью расследовано. В деле отсутствует множество доказательств, некоторые улики исчезли, свидетели которые могли дать дополнительные показания переведены подальше либо уволены. А те, кто остался в настоящее время на службе, не заинтересованы в полном расследовании дела, поскольку результат может негативно отразиться на их карьере.
По факту гибели рядового «Б», в части было произведено внутреннее расследование, по результатам которого, меня признали виновным в допущении гибели военнослужащего и, в данный момент увольняют из ВС РФ по ч.1 пп д.2 ст.51 ФЗ №53-ФЗ.
Теперь мне до минимальной пенсии по выслуге лет, не хватает 2 месяца, увольняют по НУК, ВВК мне не положено. Да вообще ничего не положено.
Попробуйте проанализировать ситуацию и подскажите что нибудь путное, как минимизировать потери.
. НУК увольняет только по НУК и не по НУК со стороны МО. Не слушайте ни одного их предложения! Но готовьтесь к ответным мерам. Карточку ознакомление еженедельно с записью -взыск не имею по состоянию на... ну и все такое ...о чем идет речь в ветке "обвеш взысканиями.."
