Форум правовой взаимопомощи военнослужащих

Показать текст

/Потому что любое изменение, даже избрание Д.А.Медведева новым президентом России ударит по этим[которые разбогатели в результате коррупции за последние десять лет] гражданам./

Не ударит.

Что 76 кг.живого веса, что любитель гаджетов-это одна пара.
Проблема несколько в другом.

Сейчас, при фактической власти 76 кг. только близкие и близкие к близким имеют всё.

При
фактической
смене Руководителя страны, соответственно поменяются и близкие.

Остальные "…миллионы граждан России, которые разбогатели…", останутся при своем.
Чиновники имеют неплохой орган обоняния, чтобы держать его по ветру.

До "раскола парвящего класса", как и до "нешуточного недовольства населения" ещё далеко.

Во-первых.
Кто откалывается? /Что-то не слышно треска./ И от кого?
"Близкие" будут стоять до последнего.
Другие ребята,коих "миллионы", кто потихоньку /или не очень/ пилят,вроде, на месте.

ВО-вторых.
Население после 90-х и тем паче 00-х стало заниматься чем-то своим.
У кого-то мелкий бизнес, у кого-то средний.
Им ни от кого откалываться не нужно.
Заносили в один кабинет - в этот же заносить и будут.
А кто в нём хозяин - даже не интересует.

Народ тогда будет "нешуточно недоволен", когда прижмут полностью со всех сторон.
И то попытается хватку ослабить.
Да и невозможно всё время держать на повышенном давлении.
Катастрофично.
Власть это тоже понимает.

Какой выход?
Правильно - объединяться.
Вопросы: как, с кем?

Стяну с другой ветки.Мысли о том же.

Создавать альтернативную структуру необходимо.
И, желательно, без нынешних "оппозиционеров".
Можно по-разному относится к Немцову, Рыжкову, Каспарову…, да, делают своё дело - но они не лидеры.
Так, "балетный кружок при макаронной фабрике"©

Нужна Личность, мнение которой поддержит большинство населения.

Не обязательно политик. Просто нормальный честный и уважаемый человек.

Как в своё время Валенса, Гавел или Ельцин.

Нужна фигура.
Пока её нет - разговоры о системной оппозиции так и останутся разговорами.

Показать текст

И.ВОРОБЬЕВА: ...о Народном фронте, который, как мы знаем, создал недавно Владимир Путин. Вот сегодня тут, знаете, неожиданно совершенно. Медведев-то поддерживает создание этого Народного фронта.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Кто бы мог подумать.

И.ВОРОБЬЕВА: А знаете, кто об этом сказал? Путин.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: (смеется) Смешно.

И.ВОРОБЬЕВА: Ну что? Как вы думаете? Действительно, Медведев поддерживает? Коммунисты уже сомневаются, что он поддерживает.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Какая разница?

И.ВОРОБЬЕВА: Что-то странно как-то.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Какая разница? Это, как сказано у Булгакова, «шизофрения, как и было сказано». Народный фронт – словосочетание не новое. Вот, у Ле Пена есть Народный фронт. Но там понятно, да? Вот там есть власть, которую он считает…

И.ВОРОБЬЕВА: Вы имеете в виду французский?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Французский.

И.ВОРОБЬЕВА: Но это она уже.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да, она.

И.ВОРОБЬЕВА: Да, Мари Ле Пен.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да. Наследственный Народный фронт.

И.ВОРОБЬЕВА: Именно.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: И наследственный диагноз политики. Ну, не важно в данном случае. В данном случае важно, что есть власть, а есть некоторый народ, который создает Фронт. Есть, я уже говорил, классический французский тоже случай (ну, более классический, скажем): Сопротивление! Вот: есть Виши - и есть генерал Де Голль и Народный фронт. Понятный случай польский: вот, есть ЦК ПОРП во главе с генералом - и есть весь остальной польский народ (в 1980 году) во главе с электриком. Тут понятна диспозиция.

И.ВОРОБЬЕВА: Понятно, где народ?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Понятно, где народ. Народ не там, где власть. Народный фронт возникает как противовес власти, которую эта часть народа как минимум (не будем говорить за весь народ, но - эта часть народа) не считает своей властью. Считает оккупационной властью, как в случае с Гитлером - или просто антинародной, как в случае с польскими коммунистами, с военным положением. Тут - понятно. Тут - можно спорить дальше внутри этого, но тут понятна логика. Когда Народный фронт создает глава правительства - это обознатушки; это наперстки. Такого не бывает. Просто логически не бывает. Потому что у главы правительства - все инструменты в руках для того, чтобы осуществлять некоторую политику «народную». Создавать Фронт ему необходимости нет, - но никто его за язык не тянул: значит, хочет Фронт; и получит, наверное, фронт.

И.ВОРОБЬЕВА: Что вы имеете в виду? Не поняла.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Я имею в виду, что - он произнес очень важные вещи о том, что необходим народный фронт сегодня. Это правильно - это, видимо, правильно... Понять их можно, этих всех ребят, Путина и компанию, потому что словосочетание «партия жуликов и воров» уже не нуждается в расшифровке, и даже при живом Жириновском никто не переспрашивает: «что же это за партия такая?» Все уже знают. Прилипло. Это - репутация называется. Вот, собственно говоря, как цыган в старом анекдоте спрашивает у жены про детей: «Других нарожаем или этих отмоем?». Вот, видимо, наши федеральные цыгане поняли, что это - уже не отмыть. Вот это вот, «Единую Россию», уже не отмыть. Это уже так пахнет и выглядит, что лучше уже родить что-нибудь новое. Родили. Вот, у них теперь... Теперь вопрос: «Кто такой Путин? Глава, лидер «Единой России»? Нет, вы что-то перепутали. Он – глава Народного фронта, он будет сейчас бесстрашно бороться.. Я только не понял, с кем. Потому что само слово «фронт» - оно предполагает некоторые военные ассоциации. Ну, фронт – это война. С кем воюет-то Владимир Владимирович? С собственным аппаратом? Он эту позицию занял давно и безукоризненно. Он все время немножечко над политикой российской - с 2000 года. Вот, я напомню, как он в 2000 году объявил о победе в Чечне. Да? Вот, в феврале перед выборами он объявил: «Война закончена», а дальше уж тут... Ну, тут дальше чего-то началось - чего-то взрывают, убивают, там счет опять на тысячи пошел в общей сложности, но к Путину это уже не имеет никакого отношения – он победил в войне! Сейчас я еду на эфир, у соседа по метро «Комсомолка» в руках. Там в «Комсомолке» той написано...

И.ВОРОБЬЕВА: Вы даже выписали?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да. Прямо в метро. Заголовочек: «Путин требует бережней относиться к ветеранам» - заголовок в «Комсомольской правде».

И.ВОРОБЬЕВА: Ну? В чем проблема?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Я спрашиваю: у кого он это требует? По моему туземному мнению, вот, требовать может у него кто-то, потому что он – председатель правительства; и, вот, ветераны или мы, их дети, можем требовать, чтобы правительство бережнее к ним относилось. Больше денег на них, меньше на железки громыхающие, больше на лекарства, на пенсии и так далее. Мы можем это требовать, а тут - Путин требует! То есть опять есть какое-то правительство, которое недостаточно внимания уделяет ветеранам. И есть Путин, который говорит: «как же так?» То же самое с этим Народным фронтом, с Чечней, со всем. Он выходит весь в белом, откуда-то из боковой дверки, не имея, как бы, отношения к плодам рук своих. Между тем, все это – и унизительное положение ветеранов, и положение на Кавказе, и коррупция, которая за годы его правления выросла в разы – это все, собственно, плоды его рук. Но почему-то он требует отчета у всех.

И.ВОРОБЬЕВА: Но он же – глава правительства. Требует отчета у правительства.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, глава правительства – тот, у которого мы должны требовать отчета…

И.ВОРОБЬЕВА: Это мы. Но он же требует отчета у министров, например. Он же глава правительства? Глава правительства требует отчета у правительства.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Он уже... Там они меняются креслицами по кругу, как на детской карусельке – это другой вопрос. Дай им бог кататься еще до нашей погибели. Но должен сказать, что он уже довольно давно на этой карусельке - он довольно давно этим всем руководит как президент, как исполняющий обязанности, как глава правительства, потом снова будет как президент. И по кругу. Уже давно, уже второе десятилетие идет… уже мы с него должны спрашивать! А то все он с кого-то спрашивает. И весь в белом.

И.ВОРОБЬЕВА: Тогда в чем проблема? Я не понимаю, почему гражданин Виктор Шендерович не может спросить с Путина?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Потому что гражданин Путин демонтировал те механизмы, которыми гражданин Шендерович мог с него спрашивать. Свободу слова он демонтировал в федеральном масштабе.

И.ВОРОБЬЕВА: Вы же сидите в этой студии.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Это мы уже обсуждали, да? Это мы с тобой...

И.ВОРОБЬЕВА: Вот, спросите с Путина здесь, сейчас.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну да-да-да, конечно…

И.ВОРОБЬЕВА: Давайте.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет-нет, - я различаю демократические инструменты от этого детского садика, в котором мы с тобой, в старшей группе, сейчас находимся. Спросить - инструментов нету. Выборов нету давно, прессы свободной нету, суда нету. Возможности выйти на улицу без согласования с «Золотой ордой» нашей - нету. Значит, все инструменты обратной связи демонтированы. Ну, не так, как в Северной Корее, конечно, не до такой степени, поэтому мы тут с тобой сидит и чешем языками, и выйдем отсюда на свободу – не в психушку.

И.ВОРОБЬЕВА: Надеюсь.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Но тем не менее. Инструменты демонтировали. Поэтому у него-то никаких проблем. Он создал одну партию, опозорился с ней, и сейчас вот это вот уже...

И.ВОРОБЬЕВА: Не-не-не, секундочку. «Единую Россию», все-таки, не Путин создавал.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Возглавил. Нет, ну она под него создавалась. Ну, Березовский...

И.ВОРОБЬЕВА: Ну, просто чтобы так.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, Березовский, Путин – это подробности. Березовский создал Путина... Авраам родил Исака, Исак...

И.ВОРОБЬЕВА: (смеется)

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да, это все библейские истории. Они друг друга родили и живут теперь.

И.ВОРОБЬЕВА:
Смотрите, пока мы тут с вами разговаривали, оказывается, президент, все-таки, высказался по поводу Народного фронта и, внимание, что сказал Медведев, судя по «РИА Новостям». Он говорит, что «я понимаю мотивы партии, которая хочет сохранить свое влияние в стране. Создание такого альянса укладывается в рамки действующего законодательства, объяснимо с точки зрения избирательных технологий». Дальше. «Я полагаю, - говорит Медведев, - что и другие политические структуры, блоки и партии будут стараться поучаствовать в избирательной кампании по полному формату». Вот, у меня теперь вопрос. Парнас, на ваш взгляд, вписывается в слова президента или не очень?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Это вопрос не ко мне, потому что совершенно очевидно, что это все – очередные говорения слов. Какой формат, какая предвыборная кампания? Нет никаких выборов! Давайте мы здесь с вами… У нас счастливая есть возможность (в нашем детском садике) не валять дурака. Медведев вынужден валять дурака – у него работа такая, а у нас другая работа. Нет никаких выборов. Выборы, на которые не будут зарегистрированы те, кого власть не хочет зарегистрировать на выборах...

И.ВОРОБЬЕВА: Уверены?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, - абсолютно! Это не выборы. Точка. Это что-то другое. Там дальше внутри - то, что Путину нужно не просто чтобы там «Единая Россия» попала, его партия попала в парламент, а нужно вернуть конституционное большинство, нужно 2/3 для того, чтобы снова рулить и пробивать законы ногами, там, вышибать все двери, вот, как сейчас, когда, собственно говоря, мнение так называемых оппозиционных партий никого, собственно, даже не интересует, - с ними даже и торговаться не надо. Раньше Жириновскому хоть как-то… его, как бы сказать...

И.ВОРОБЬЕВА: Спрашивали?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, не спрашивали. Сейчас глагол неподсудный найду.

И.ВОРОБЬЕВА: (смеется) Да уж, пожалуйста.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Его поощряли за правильное голосование. Поощряли. Сейчас уже и «поощрять» никого не надо – бесплатно все происходит, просто уже есть 2/3 и плюс один голос, и вперед. Поэтому - нужно такое большинство. А «Единой России», конечно, (поскольку «партия жуликов и воров») даже и административного ресурса не хватает для того, чтобы выбраться в те числа, которые были там раньше. Поэтому нужен вот этот Народный фронт. Сейчас каким-то образом нагонят деятелей культуры там и так далее...

И.ВОРОБЬЕВА: Опять?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: А куда ж без них-то? У нас много деятелей культуры, еще не охваченных финансированием или желающих продлить контракт. Все будет нормально – будет много деятелей культуры. Все хорошо будет.

И.ВОРОБЬЕВА: Но вы знаете, мой коллега Матвей Ганапольский (и ваш тоже коллега), он здесь в этой студии, говоря про Народный фронт, например, говорил, что он советует деятелям культуры туда идти и, ну, условно говоря, продаться, просто потому, что те деньги пойдут на благое дело. Он говорит: «Идите, раз такая есть возможность».

В.ШЕНДЕРОВИЧ: «Плодитесь и размножайтесь». Ганапольский выступил просто как господь. Это, ведь, вопрос индивидуальный. У кого уже с репутацией покончено, тому уже надо идти и брать деньгами – чего уж там мелочиться?

И.ВОРОБЬЕВА: А у кого еще никак?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: А у кого не покончено с репутацией, - я бы предложил поостеречься. Ну, кому не все равно, так сказать, такие вот умозрительные материи типа «как в глаза детям глядеть», вот эта вся ерунда... Вот, у кого с этим еще не покончено, тем я предложу поостеречься. А остальные – вперед! Пока Бабкина все не заняла (взаймы я имею в виду). (все смеются) Вперед, туда…

И.ВОРОБЬЕВА: Почему вы вспомнили именно Бабкину?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, она как-то первая... Во-первых, фамилия хорошая, говорящая, во-вторых, как-то она снова появилась одной из первых в сообщениях информагентств.

И.ВОРОБЬЕВА: Восторженно.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Восторженно поддержала. Я ее понимаю очень хорошо.
...

Показать текст

И. ВОРОБЬЕВА: … Хорошо, если вы про рейтинг и про Путина, зачем он начал вдруг заниматься созданием всех этих национальных фронтов, каких-то агентств по модернизации? Что происходит? У нас кампания началась?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Ну слушайте, мне этот вопрос задают, по-моему, через раз. У нас кампания началась, я думаю, в августе прошлого года.

И. ВОРОБЬЕВА: Нет, но активно, да?

С. АЛЕКСАШЕНКО: У нас активная кампания началась предвыборная, президентская гонка, ну, очевидно где-то в августе 2010 года.

И. ВОРОБЬЕВА: И это ее элемент?

С. АЛЕКСАШЕНКО: И это ее элемент. Просто как хороший политический стайер Владимир Владимирович понимает, что…

И. ВОРОБЬЕВА: Не надо такими словами. Что такое стайер?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Человек, который бежит на длинную дистанцию. То есть я на 10 тысяч рвану, как на 500. Вот бывают такие. И испекся. «Подвела меня – ведь я предупреждал! - дыхалка», - Владимир Семенович написал Высоцкий. Так Владимир Владимирович – он стайер. Он понимает, что вот эта гонка, она длинная. И он понимает, что хороший стайер, он набирает темп. Совсем не обязательно выиграть первые 100 метров или первый километр. Когда ты бежишь 42 километра, тебе важно быть первым на финише, и ты должен правильно разложить свои силы. И я думаю, что… Мы не знаем, в чем состоит победа для Путина. То есть победа для Путина – может быть, ну, например, победа в личном соревновании с Медведевым, что Медведев согласится, что пойдет Путин, а не Медведев. Или что пойдет какой-нибудь Петров, а не Медведев и не Путин. А может быть, победа для Путина состоит в том, что сказать: «Ну вот, я теперь всего добился, теперь я буду национальным лидером, лидером фронта и вообще никаких должностей занимать не буду. Буду, как полковник Каддафи, таким лидером российской Джамахирии». Ну правда…

И. ВОРОБЬЕВА: Российская Джамахирия – это сильно.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Ну мы не знаем. Понимаете, Ирина, он же действительно очень скрытный человек. Обратите внимание, по поводу этого фронта никто комментариев даже дать никаких не может.

И. ВОРОБЬЕВА: Ну почему?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Да все пытаются высосать из пальца и выдумать какие-то объяснения. Никакого внятного объяснения, мне кажется, нет. Кроме одного: Путин озабочен падением своего рейтинга, который нельзя никуда спрятать, нельзя замазать, и пытается… Он озабочен плохими результатами «Единой России»…

И. ВОРОБЬЕВА: И рейтингом «Единой России».

С. АЛЕКСАШЕНКО: И рейтингом «Единой России». Понимая, что он будет во главе списка «Единой России», от этого ему никуда не деться на парламентских выборах, он пытается максимально расширить базу своей поддержки. В надежде, что вот каждый из этих, не знаю, 50-ти политических карликов принесет ему 0,1 процента голосов на этих выборах. Ну вот это то, как я могу себе понять, зачем. И только за этим. Потому что, обратите внимание, что уже только ленивый не сказал, что в «Единой России», там нет узнаваемых лиц. Ну какие-то вот они все… Ну вот вы их знаете, потому что вы их видите у себя на радиостанции. Ну кого, кроме Грызлова, вот знает наша страна?

И. ВОРОБЬЕВА: Ну подождите, их же зовут на всякие программы, телепередачи, всяких «единороссов». Ну и достаточно…

С. АЛЕКСАШЕНКО: Ну и чем они друг от друга отличаются?

И. ВОРОБЬЕВА: Ну, это другой вопрос.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Вот. А у них нет индивидуальности. Вот худо-бедно те люди, которые были приглашены к Путину на создание… знаете, как такое организационно-учредительное собрание народного фронта, национального фронта, не знаю, как его там правильно называть…

И. ВОРОБЬЕВА: Народный.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Народного фронта. А у них все-таки больше какой-то, не знаю, человечности, что ли…

И. ВОРОБЬЕВА: Надоели андроиды?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Андроиды надоели. Он понимает, что нельзя еще раз продать тех же самых андроидов. Ну нельзя уже идти на выборы со списком, где одни андроиды.

И. ВОРОБЬЕВА: Я не понимаю, почему четыре года назад можно было и постоянно можно было?..

С. АЛЕКСАШЕНКО: Да потому что четыре года назад было до кризиса.

И. ВОРОБЬЕВА: А, кризис.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Конечно, конечно. Вот смотрите, мне кажется, что чем дальше, тем больше наше население понимает, что то, что было до кризиса, уже не возвращается.

И. ВОРОБЬЕВА: Население понимает? Вы уверены?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Конечно. Населению сказали: кризис закончился. А чего оно голосует против «Единой России»?

И. ВОРОБЬЕВА: Но оно не так уж и активно голосует против «Единой России».

С. АЛЕКСАШЕНКО: Посмотрите на результаты выборов в Кировской области.

И. ВОРОБЬЕВА: В Тверской области.

С. АЛЕКСАШЕНКО: В Тверской области. Где губернаторы не вмешивались.

И. ВОРОБЬЕВА: То есть обеспечивались честные выборы, вы это хотите сказать?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Относительно честные выборы. Где даже если и уровень фальсификации был, то там не применялся административный ресурс. Там люди не выгонялись на избирательные участки, там не было никаких вот этих передвижных автобусов и так далее. Ну, может быть, там что-то по мелочи вбрасывали, но не сильно. Потому что не было административной команды. А без вертикали там никто на себя ответственность не возьмет. И вы видите, что получается. Вот и все. Поэтому у народа возникли резкие… вот все хотят жить по улучшающейся. Все помнят, что совсем недавно, три года назад, четыре года назад, было так хорошо, а сейчас…

И. ВОРОБЬЕВА: Что изменилось? Объясните мне. Что?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Подождите, сознание изменилось. Нам все говорят: кризис закончился. Тогда давайте, как было раньше. А если нет, тогда без андроидов.

И. ВОРОБЬЕВА: Подождите секундочку, давайте разберемся. Чем нынешняя жизнь отличается от жизни до кризиса? Где большая вот эта разница, которую могут почувствовать люди? Я ее не чувствую.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Большая разница… Вы, нерепрезентативный человек, работаете в маленькой частной компании…

И. ВОРОБЬЕВА: Я понимаю, я поэтому и говорю.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Значит, до кризиса у нас реальные доходы населения росли со скоростью 10 – 12 процентов в год, то есть выше инфляции. Там инфляция 10, а доходы росли 20 и выше. И это действительно наблюдалось, люди могли брать и потребительские кредиты, и ипотечные кредиты. Активно брали, то есть 2007 – 2008 годы – это какой-то бум потребительского кредитования, совершенно немыслимого. Чуть ли за тобой в магазине эти агенты не гонялись: возьми кредит, возьми кредит. Дай миллион, дай миллион, да? А сейчас всего этого нет. И никаких там 10 процентов реального роста доходов населения нет. А «Росстат» вообще сказал, что в первом квартале реальные доходы населения упали по сравнению с прошлым годом. Ну вот оно что. У меня к «Росстату» огромное количество претензий, но когда «Росстат» пишет, что реальные доходы населения упали – ну, значит, он уже точно не может спрятать…

Показать текст

И. ВОРОБЬЕВА: Программа «Особое мнение» продолжается, Сергей Алексашенко здесь у нас в гостях. Давайте поговорим о таком человеке, которого зовут Алексей Навальный. Наверняка вы слышали уже о том, что все-таки возбудили уголовное дело против него. И, в общем, вопрос у меня на самом деле короткий. Вы верите в то, что это вот просто уголовное дело в отношении бывшего советника Белых? Или это все-таки связано с тем, что он делает? Вот вы как человек, который за всем этим следит.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Это действительно уголовное дело, это действительно дело против Алексея Навального. Действительно дело против Алексея Навального в бытность его помощником губернатора, но все это связано с тем, что он делает сейчас.

И. ВОРОБЬЕВА: Какой вы хитрый, Сергей.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Ну слушайте, каков вопрос, таков ответ. Ирина, ну, конечно, все это шито белыми нитками. И, собственно говоря, есть уже и заявление губернатора Кировской области, что там никаких проблем не было. И есть заявление гендиректора этой компании, что никакого ущерба не было нанесено. Есть заявление, что вообще и сделок там никаких не было. И выясняется, что уголовное дело возбуждено на основании показаний человека, против которого тоже возбуждено уголовное дело – бывшего генерального директора той самой компании, который, видимо, там чего-то такое прикарманил. И мне это тут же напоминает историю: помните, как Михаила Борисовича Ходорковского лишили права на условно-досрочное освобождение, да? Когда его сокамерника просто вызвали и сказали: «Либо пишешь на Ходорковского, либо сидишь».

И. ВОРОБЬЕВА: Но в итоге все-таки было рассмотрено условно-досрочное, но пытались, много раз пытались лишить.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Ну, оно было рассмотрено и отказано. А человека, причем перед тем, как он написал, его отпустили, выполнили все свои обязательства.

И. ВОРОБЬЕВА: Но не дали условно-досрочное формально по другим все-таки причинам. Но тем не менее, да.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Да, да. Просто мне слишком все это знакомо.

И. ВОРОБЬЕВА: Хорошо, а здесь какие цели преследуются?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Ирина, цели же очень простые – Алексей своей кипучей деятельностью создает большое количество проблем большим занятым дядям, которые привыкли делать свои чистые, грязные, серые, малиновые, фиолетовые, полосатые дела в тишине, думая, что про них никогда никто ничего не узнает. Алексей стал каким-то образом узнавать и привлекать к этому делу общественное внимание. И видимо, общественное внимание к кому-то – может быть, не только общественное, может быть, государственное внимание к кому-то привлеклось – настолько сильно, что вот этот кто-то решил с Алексеем… ну, как сказать… Давай-ка, парень, тебя проверим на прочность. Ну и его начинают проверять.

И. ВОРОБЬЕВА: Ну мы с вами знаем не одно уголовное дело в российской судебной практике, которое первоначально было шито белыми нитками, но все-таки приводило к реальным срокам.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Да, да. А я абсолютно серьезно считаю, что это страшное событие, потому что в очередной раз российская правоохранительная система показывает, что она готова исполнять политический приказ вот просто по щелчку. И не важно, этот щелчок от лица – участника тандема или щелчок от Васи Пупкина, занимающего должность помощника или заместителя председателя правления какого-нибудь банка или какой-нибудь компании. Мы понимаем, что это политический заказ, и мы понимаем, что это есть борьба…Я не знаю, хочет Алексей, не хочет вот признаваться, что он политический деятель, но он реально занимается политической деятельностью. И соответственно, это вот то, как российская система, российская власть борется с политическими противниками.

Показать текст

С. АЛЕКСАШЕНКО: Ирина, я просто провожу аналогию. Вот есть коррупция, и есть телефонное право. И с тем, и с другим надо бороться. И с тем, и с другим Дмитрий Анатольевич борется примерно одинаково. Он говорит: вот мы повесим вас, что вы это сделали. Ай, как нехорошо! «Ай, как нехорошо» - ну типа «это не катит». Вот слишком мягкая мера для того, чтобы это побороть. Мне кажется, что нужно жестче действовать в этом отношении.

И. ВОРОБЬЕВА: Что вот именно в этих направлениях нужно сажать, сажать, увольнять и сажать?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Да, конечно. Сажать, увольнять, да. Причем несмотря на должности, несмотря на звания, несмотря на заслуги.

И. ВОРОБЬЕВА: Именно об этом же я вас и спрашивала. Понимаете? Насколько Медведев готов пойти до конца, чтобы чего-то добиться?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Не готов. Не готов. Пока Дмитрий Медведев не готов пойти до конца. Но это не значит, что если вдруг его случайно изберут на второй срок, он не готов будет это сделать.

И. ВОРОБЬЕВА: А почему вы сделали так – «случайно»?

С. АЛЕКСАШЕНКО: А действительно же… Ир, ведь ситуация очень проста. Есть два кандидата и два избирателя. Как избрать победителя? Ну как избрать победителя на таких выборах, где два кандидата и два избирателя? А еще хуже – три кандидата и два избирателя. Ну это… И нет никаких письменных правил. И каждый голос, один голос равен другому голосу. Это тупик. Поэтому там куча всяких вариантов, и им не понятно. Поэтому я и говорю «случайно». Потому что, вот поставив себя на место Дмитрия Медведева, вы не сможете нарисовать стратегию победы: я должен сделать это, это, это, и я точно смогу победить, окажусь победителем.

Показать текст

И. ВОРОБЬЕВА: Хорошо, вот говорила про Навального без аналогии. Просто отслеживали когда ситуацию с Мироновым, вот эту всю ситуацию, вам не кажется, что из Миронова делают такого лидера оппозиции вот этими всеми вещами? Нет?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Нет. Мне кажется, что сам по себе Сергей Миронов не является никакой политической фигурой, у него нет никакой поддержки, и это типичная такая попытка… ну, вот часто встречается – давайте создадим двухпартийную систему. Вот «Единая Россия» - чуть правее, «Справедливая Россия» - чуть левее. Выяснилось, что в условиях вертикали власти и единства российской бюрократии бюрократия не может поделиться: кто-то чуть правее, чуть левее. Бюрократия либо за того, либо за этого, дайте команду. А дальше на выборах выясняется, что там Миронов со своими эсерами занимает абсолютно прагматичную позицию: так, ребята, я либо вторая партия власти, но тогда вы меня поддерживайте и давайте мне голоса, либо, если вы меня мочите, тогда я начну мочить вас и сваливаться в оппозицию, пользуясь тем, что я – политическая партия, зарегистрированная, с лицензиями, имею право на участие в выборах, так вот, я вас буду… А дальше приходит час-пик, 12 марта, и выясняется, что «Справедливая Россия» отъедает голоса не у Жириновского и не у коммунистов, она отъедает голоса у «Единой России». Ну зачем нужна такая?.. У «Единой России» и так рейтинг падает, а тут еще свои, вот созданные вот этими самыми руками…

И. ВОРОБЬЕВА: То есть «Справедливая Россия» все-таки, несмотря на то, что там такие люди, как Оксана Дмитриева, Галина Хованская, Геннадий Гудков, все-таки производит впечатление «свои», да?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Абсолютно, конечно. А это партия, которая создана по решению Кремля. Вот, Ир, это мы говорим про сейчас. То есть, в принципе, «Справедливая Россия» - это действительно политическая партия, с лицензией, создана по законодательству. И она может на выборы в декабре месяце пойти со своим избирательным списком и включить туда каких-то сильных людей, найти спонсоров, реально кто будет ее поддерживать, и попытаться заполучить процентов 20 или 15. Ну вот, насколько я вспоминаю, на последних выборах во всем списке «Справедливой России» был один-единственный кандидат, которого Кремль не хотел видеть. Звали его Александр Евгеньевич Лебедев.

И. ВОРОБЬЕВА: Было дело.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Было такое дело, да? И он действительно возглавлял московский список, и он действительно работал с эсерами. И как-то его очень быстро взяли… позвонили из Кремля и сказали: уберите. И его убрали.

И. ВОРОБЬЕВА: Интересная история. Посмотрим, что будет перед этими выборами, они, в общем-то, у нас уже скоро.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Уже скоро, уже совсем чуть-чуть, полгода - и мы узнаем результат.

И. ВОРОБЬЕВА: И мы уже все узнаем. Спасибо большое. Особое мнение Сергея Алексашенко. До встречи.

С. АЛЕКСАШЕНКО: До свидания.

Показать текст

Показать текст

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР:
Один из главных героев сегодняшних российских новостей – Сергей Миронов, который больше не спикер Совета Федерации, он больше не 3-е лицо в государстве. Очень яркую пресс-конференцию сегодня он дал, очень много всего сказал. И считают, что, ну, от этой отставки он, скорее, выиграл. Вот, вы, глядя на сложившуюся ситуацию, согласитесь с тем, что Миронов удачно отыграл все это в свою пользу?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, пожалуй, да. Но происхождение номенклатурное, то, как он появился. Из глины ты выйдешь, в глину вернешься, как сказано. Он вышел из номенклатурной глины. Слишком очевидно, что он был слеплен и он был одним из этих самых питерских, которые пришли, потом придумали эту вторую партию для забавы, для того, чтобы не было однопартийности. Мы это все понимаем. Всякие бывают превращения удивительные. Пока что Сергей Миронов не производит впечатление бунтаря и человека, который пойдет напролом. Он до сих пор не обнаруживал каких-то таких революционных убеждений, и вообще никаких убеждений особенных...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, его до сих пор из Совета Федерации никто не убирал.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да, совершенно верно. Если изгнание из Совета Федерации является на 6-м десятке основанием для появления убеждений, ну слава богу. В каком-то смысле этому может пойти на пользу, в некотором смысле даже очевидно пойдет на пользу – я не имею в виду номенклатурный смысл, а имею в виду то, что когда эту власть по египетскому или тунисскому образцу начнут гонять сапогами по избе, то уже по Миронову не достанется – он, как бы, пострадавший от этой власти. И все забудут, что он был спикером Совета Федерации все те годы и вотировал всю эту мерзость, и был частью этой команды питерской и так далее. Сейчас он уже пострадавший, пострадавших любят в России. В этом смысле он отскочил от этой... То есть дальнейший позор, скажем, будет уже не на нем. В этом смысле его можно поздравить без всякой иронии.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В каком-то смысле нельзя поздравить?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: В каком-то, ну, номенклатурном смысле – не знаю, я не думаю, что он... Вот, скажем так, Навальный от преследований выигрывает, потому что он не из этой питерской корпорации, никогда в ней не был и, стало быть, всякое давление на него воспринимается, там действие равно противодействию, прибавляет ему, естественно и правильно, что прибавляет популярности среди электората. А что касается Миронова, то происхождение его и его партии таково, что не думаю, что эти неприятности сильно перевесят и сделают его уж очень популярным у публики. Ну, посмотрим. Повторяю, многое зависит от его поведения. Чудеса бывают, но редко.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, вот, вы говорите, что нужно постоянно помнить о происхождении партии «Справедливая Россия». Сейчас Сергей Миронов говорит, что он и его партия не будут поддерживать кандидатов от «Единой России», и вообще «Единую Россию» никаким образом не будут поддерживать. Хотя, вот, раньше такого не бывало. Верите в этот раз?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да. Нет, конечно, не будет поддерживать. Ну, уже после этой пощечины начинать целовать руку уже было бы совсем смешно и глупо, уже и в прагматическом отношении. Я сейчас говорю не про морально-нравственный аспект, а прагматический аспект. Конечно, они этого делать не будут уже. Но в сложившейся системе, в созданной системе, в создании которой принимал участие господин Миронов, в этой системе посчитают так, как посчитают, и войдет он, не войдет – он не та гиря, которая может изменить положение весов. Не та, со всей очевидностью. Ну, не войдет, ну, набежит других сейчас, да? Ведь, он же... Бывают люди, которые становятся третьим лицом в государстве в связи с тем, что они влиятельные, а он стал влиятельным, поскольку стал третьим лицом в государстве. Это обратная зависимость.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но и за эти годы мог поднакопить влияние, к нему привыкнуть, решить, что пора бы сказать свое веское слово.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Тань, в привыкании есть и положительное, и отрицательное для политика. Можно сказать, привыкли, можно сказать, глаза намозолил. Вот, чего больше, привыкли или намозолил глаза, мы выясним в ближайшее время. Я ко всему этому отношусь как к такому мелкому номенклатурному скандалу, у них там в этой баночке пауки... Как-то обострилось у них ближе к выборам, и сожрали одного из своих. Он, Миронов не был никогда самостоятельным политиком, и, по-моему, не будет.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, то есть депутат Миронов нашу Госдуму никаким образом не взбаламутит, не оживит?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Можно там старуху Шапокляк посадить, собачку, крокодила Гену – это не имеет никакого значения. В этой Думе есть 2/3 у «Единой России», и все остальное совершенно никого не волнует. Ну, будет там где-то сидеть сбоку и Миронов.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Как вы считаете, вчерашний комментарий Дмитрия Медведева всей этой ситуации с Сергеем Мироновым, когда он сказал, что «ну, все молодцы, это здорово, и вот она настоящая политическая оппозиция, поэтому все закономерно». Это...

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, вот, в этом мышином цирке, который они построили, это называется оппозиция. Все очень пропорционально: Миронов как президент, то есть... Забыл фамилию, представляете? Медведев. Медведев как президент...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да что вы?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да вот так. Да какая разница? Мог быть Миронов президент. Посадили бы Миронова – был бы Миронов. А Медведева посадили бы в Совет Федерации. Какая разница? Значит, один из них смотрит за этим, другой смотрит за этим. Они поставили на углах на шухер разных людей. Не важно. Повторяю, какая политика, такая оппозиция. Вот, их оппозиция, их система. Вот это весь мышиный цирк. Это в отсутствии нормальной политической жизни, нормального воздуха политического, в отсутствии механизмов нормальных при том, что вытоптано все по периметру, что не является ими или им не подчиняется, ну вот такая у них образовалась... Ну, слушайте, ну, был же Жириновский с Зюгановым, тоже вот такая оппозиция.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: «Другой оппозиции у меня для вас нет».

В.ШЕНДЕРОВИЧ: У них для нас нет. У нас для них есть.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, в каких-то параллельных реальностях, и нам не пересечься.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет-нет-нет, реальности пересекутся. К сожалению, они пересекутся в районе Туниса или Египта. Вот это самое главное сожаление мое, потому что они разломали все и, действительно, прав, видимо, Навальный, что Путина сменит Путин, а потом уже (когда-то потом, даты не знаю) просто все это в одночасье по классическим образцам начнет рушиться. Но уже тогда на смену придет не эволюция, а что-то другое, и выскочат такие Годзиллы, что мало не покажется.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А как вы думаете, кто может заменить Миронова на посту спикера Совета Федерации.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да кто угодно. Какая разница? Это не имеет значения, Тань.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Слушайте, ну вы, между прочим, еще член Совета безопасности. Это довольно важная вещь.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Кто?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вот, например, говорят про Шойгу – может быть, он.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, Шойгу посадят, ну, Галиева могут посадить. Кого угодно. Кого захотят, того посадят. Тань, нас-то как касается? Никак. Потому что это все мышиный цирк.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нас это касается напрямую, потому что эти люди утверждают законы, которые принимают депутаты.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, эти люди уже 10 лет утверждают эти законы, и в этом кресле не появится никто, кто не будет послушен, да? Вот и все. Значит, появится кто-то послушный, кто-то абсолютно зависимый. Точно так же, как, так сказать, ставим мостик к следующей теме, появился там во главе «Правого дела» Прохоров. Вот, опять-таки, продолжение мышиного цирка. Появляется... То есть что значит «появляется»?..

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Довольно масштабное продолжение. Или это цирк какой-то очень большой.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ты имеешь в виду рост Прохорова?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, не рост.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Когда ты говоришь о масштабах, ты что имеешь в виду? Его благосостояние?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я говорю о его благосостоянии, о его, в общем-то, независимости.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Не-не-не, никакой независимости нет. Благосостояние усиливает зависимость, в разы. Это Билл Гейтс независим, а Прохоров зависим на щелчок. Завтра его фамилия будет Ходорковский, если он будет себя плохо вести. Завтра. И даже не понадобится лезть в 1994-й год – гораздо ближе. И он это понимает лучше, чем мы с тобой. Потому что мы с тобой это понимаем вообще, а он понимает предметно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А зачем это ему тогда?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: А сказали. А кто его спрашивает особенно? Ему сказали: «Надо». Такая конфигурация очень нужна власти. И я думаю (я свою версию высказываю), это очень выгодная для власти конфигурация, если в Думе появится, вот, кроме этого обкомовского бубнилы и этого буйнопомешанного, еще появится вот такая, как бы, либеральная, как бы, демократическая, представляющая какую-то такую часть общества, бизнес там, свобода, всякое такое, появится вот такая оппозиция. Ну, замечательно. Для фасада путинского (потому что мы живем в путинском времени, в путинской системе), для фасада власти очень выгодная история. А то неловко как-то, ну, вот, когда совсем никого нет из белых людей.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А почему вы говорите, что это путинский фасад? Вот, например, вчера Дмитрий Медведев после конференции заявил, что здорово, прекрасно, если «Правое дело» будет в парламенте, от этого все только выигрывают.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Когда говорю «путинский», я туда включаю Медведева, потому что Медведев – это некоторый видный чиновник в путинской системе. Мы живем в путинском времени, да? Вот эта система выстроена Путиным. Поэтому я говорю, путинская система. Вот и все. Туда входит, Медведев, разумеется – я их тут не разделяю никоим образом.

Значит, в этой системе очень выгодно существование и попадание в парламент. Значит, он попадет в парламент, если это будет... Видимо, это сочтено целесообразным у Суркова на Старой площади, где-то у них там. Значит, попадет. Количество процентов будет объявлять Сурков. И скажет Чурову, да? Ну и так далее.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А Сергей Миронов, как считаете, попадет в парламент, «Справедливая Россия»? Или уже этот проект списали со счетов?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет-нет-нет. Зачем? Он свое дело сделал. Зачем он нужен? Зачем он нужен-то? Он был некоторой симуляцией политической жизни внутри политической элиты. Вот, у нас не однопартийность, у нас вот есть такая Россия, а есть такая Россия. Там объединили, что-то слили – вы помните, да? Сначала у нас был там Рогозин из ребра сделан, потом решили, что перебор, слили Рогозина в Брюссель, сюда залили другое и так далее. Это все эти же самые номенклатурные игры. Все это не имеет отношения к тому, что называется политикой в цивилизованных странах. Это все игры, это все такая... Симулякры.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Хорошо. Тогда какое название вы бы придумали для той игры, которую мы наблюдали вчера? Я имею в виду большую пресс-конференцию Дмитрия Медведева.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, собственно говоря, за меня придумали и сформулировали, да? Это объявление о капитуляции, это не моя формулировка. Это вот такое громкое... То есть даже не о капитуляции. Капитуляция предполагает войну. А там вчерашняя пресс-конференция, как мне кажется, ну, окончательно... Это для тех, кто еще хотел галлюцинировать, 3 года галлюцинировал и еще хотел, вот для них громко сказано: «Ребят, перестаньте галлюцинировать: нет никакого самостоятельного политика Медведева». Вот, Путин – к нему можно по-разному относиться, но он с очевидностью политическое животное, хищное, с сильным инстинктом политического самосохранения, активный, выгрызающий, приспосабливающийся и так далее. Он такое животное политическое. А Медведев – он растение, вот такое, комнатное растение – где посадили, там и цветет. Очень мило. И такой президент мог бы очень хорошо подойти Люксембургу, допустим.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Слушайте, растения тоже разные бывают. Росянка.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да. Не знаю, не знаю, не замечен.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ядовитый плющ.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, ничего там ядовитого нет – очень такое милое, комнатное растение чудесное, очень радует глаз. И, повторяю, подошло бы какой-нибудь стране, где декоративный может быть на подоконничке такой президент для того, чтобы радовать глаз прохожих с улицы, да? Вот такой куст как у Плейшнера на 2-м этаже.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Может быть, это будет потом горящий куст.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет-нет-нет, не будет. Никаких слов божественных оттуда не прольется, даже не фантазируй. Совершенно очевидно, что ничего... Ну, правда, должен заметить: гармония была вчера полнейшая, потому что как президент был никакой, так никакие были журналисты, совсем никакие. Такая тоска. Полвопроса за 2 часа пресс-конференции, вот, от коллег из «Коммерсанта FM» по поводу Ходорковского. Половина вопроса, потому что, ну, очень мягко было сформулировано, ну, совсем. И мягкий ответик такой.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну почему? Например, про Кущевскую, возвращение на прежние места всех фигурантов. Ну, не всех, там, части. Был вопрос.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, хорошо. Ну, это, все-таки, такая. Мои коллеги в FaceBook – я не буду даже повторяться – кажется, Наталья Геворкян перечисляла вопросы не заданные на страницу, не заданных острейших вопросов, которые просто обязаны были задать журналисты, а не обслуживающий персонал. Мы не дождались этих вопросов, почти не дождались. И как, вот, вяло исполнили свой долг журналисты, так же вяло...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Были зарубежные журналисты.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Чего я буду про зарубежных говорить?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну хорошо, давайте про наших. Вот, какие вопросы не услышали?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Вот, понимаешь, в FaceBook Татьяна Малкина эмоционально очень выразилась после этого интервью, что ей вообще хочется уйти из профессии. Она более ненормативно даже выразилась по этому поводу. Это общее чувство стыда, неловкости за профессию, потому что мы уже воспринимаемся и ими, и публикой как обслуживающий персонал. Только обслуживающий персонал.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А вы бы какой вопрос задали?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: А вот какой Татьяна Малкина задала в 1991 году, будучи девчонкой 19-летней. Когда она спросила...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Про госпереворот?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да. «Вы отдаете себе отчет, что вы совершили государственный переворот?» - спросил журналист. И в этот момент путч оказался провален, в этот момент. Потому что мы все увидели, как они испугались, как у них задрожали руки.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но тогда события были.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Тогда был журналист, оказался в зале журналист, один среди прочих холуев, которых там было много и задавали тоже какие-то невнятные вопросы, отчасти согласованные, вдруг, поскольку, все-таки, до 1991-го года был 1990-й, 1989-й и уже появилось поколение свободных людей, ну, не поколение, но какие-то люди свободы уже появились, вот, встала девочка и спросила. И этот путч – всем нам стало очевидным, что он проваливается.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну почему? Тут спросили про отставку правительства. Спросили? Спросили. Про увольнение министров спросили? Спросили. Про второй срок спросили? Спросили. Про выборы губернаторов спросили? Спросили.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Слушай, ну...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, вот, вы мне скажите, вы бы сами какой задали вопрос?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, у меня не может быть вопросов.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Или какие вы не услышали вопросы, которых вам остро не хватило?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Давай я не буду, ну, просто по памяти цитировать Наташу Геворкян. Она в своей статье это очень подробно написала. Ну, десятки вопросов важнейших. Они очевидны. Это самые болевые вопросы в болевых формулировках, потому что журналист не обязан быть приятным – журналист обязан быть информативным. Информативным он становится как раз тогда, когда задает неприятный вопрос начальству. Тогда начальство вынуждено либо отвечать внятно, либо демонстрировать свою некомпетентность. Это задача журналиста добыть...

Здесь были вполне обтекаемые вопросы, обтекаемые ответы. Ну, бог с ним – я по этому поводу высказал свое мнение. Главное же ощущение от Медведева – ну, оно тоже сформулировано со всей очевидностью. Со всей очевидностью, это не политик, это нечто декоративное. Потому что уж такой возможности... Уж сколько было ожиданий. Не у меня, повторяю – я просто видел, как люди сами себя уговаривают, и такое ощущение, что его, как бы, подначивали: «Ну! Ну! Давай! Вот, скажи! Вот сейчас вот! Ну, выйди и скажи!» А он вышел, от него кровопролития ждали, он чижика съел, как сказано в русской классике. И чижика-то не съел. Ну ладно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Как вам итоги, которые он подвел? Ну, я имею в виду итоги 3-х лет своего президентства. Среди плюсов он назвал, например, войну 2008 года. Говорит, что это было очень важно и что страна не рассыпалась и чувствовали себя сильной.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, вот, Тань, он же несколько раз говорил. К нему-то какие претензии? Он несколько раз говорил, что они очень близи с Путиным. Он несколько раз это повторял за время своего президентства. Он несколько раз подчеркивал, что клин вбить не удастся, что они – единое целое. Да? Он это говорил.

Потом какие-то вдруг возникали игры, в значительной степени игры на межи и придуманные. Это были наши ожидания, мы нагружали Медведева нашими... Ну, «мы» я говорю условно – там, либеральная некоторая общественность. Нагружали нашими ожиданиями. Оценка интервенции в Грузию, захвата части территории, напомню, суверенного государства – вот такая оценка. Ну, если кому охота дальше ожидать каких-то демократических изменений от этого президента, ожидайте. Для меня-то как раз в этом ничего нового не было. Ну вот так он оценивает. Правда, следует признать, что он как Стенька Разин плавал по Волге тогда, и на 3-й день только открыл рот. Путин из Пекина прилетел и всем дать понять, кто в доме хозяин. А этот все плавал по Волге, и потом чего-то там на 3-й день. И ни Совет безопасности не собрался, ничего. А потом ну вот так. Потом теперь выясняется, что это его победа. Ну, я его поздравляю.

Показать текст

http://newsland.ru/News/Detail/id/712626/
"Росбалт": в Интернете лидирует КПРФ
Лидером избирательной гонки, по данным опросов, проводившихся на сайте «Росбалта», является Коммунистическая партия. «Единая Россия» рисковала бы вовсе не попасть в Госдуму в декабре 2011 года, если бы в выборах участвовала только интернет-аудитория. Причем «открытые» исследования дают коммунистам вдвое лучший результат, поскольку за них готов голосовать даже либерально настроенный протестный электорат. В соответствии с опросом, который проводил у себя на сайте «Росбалт» (чья аудитория универсальна и включает представителей всех основных социальных и возрастных групп россиян с единственным исключением – наличием выхода в Интернет), категорически не собираются голосовать 23% респондентов. А голоса остальных 77% (опрошено было почти 10 тыс. человек) разделились следующим образом: за «Единую Россию» готовы проголосовать всего 5%, за ЛДПР – 11%, за «Справедливую Россию» — 6%, за «Яблоко» — 5%, за остальные зарегистрированные партии вместе взятые (то есть «Правое дело» и «Патриоты России») также 5%. Наибольшее же количество «кликов», а именно 41%, было отдано КПРФ.Таким образом, несмотря на то, что интернет-среда в России считается наиболее либерально настроенной, именно коммунисты пользуются тут наибольшей популярностью, в том числе, за счет готовности либерального протестного электората их поддержать.

Среди аудитории Компартии, как показало другое исследование, проведенное «Росбалтом», «либералов» около половины. Речь идет об опросе «Какая партия вам больше подходит?» , который «Росбалт» проводит на своем сайте в рамках предвыборного проекта «Политическое ралли». Респондентам предлагается, выбрать варианты ответов на наиболее актуальные для современной российской политики вопросы. В конце опроса они узнают, в процентном соотношении, установки какой партии им оказались ближе всего.
Так вот, по результатам рейтинга предпочтений российских партий, аудитория «Росбалта» (по итогам участия более тысячи респондентов) однозначно выбирает КПРФ (21%). На втором месте — «Правое дело», программные установки которого близки почти 17,5%. Далее следуют «Патриоты России» с 16,5%, чей рейтинг по данным опросов крупных социологических служб вообще-то в целом по России ниже 1%. На четвертом месте — «Яблоко» с 14%, на пятом – «Справедливая Россия» с 13%, на шестом — ЛДПР (11,5%) и, наконец, на последнем седьмом месте — правящая партия «Единая Россия» (немногим более 6%).

Показать текст

Так, решение о включении РСПП в состав фронта еще не принято. Хотя президент союза Александр Шохин является членом координационного совета ОНФ, решение о вступлении всей организации должно принимать бюро правления. «Никаких обсуждений, сбора бюро правления РСПП на тему вступления не было», — заявил член бюро Давид Якобашвили, добавив что элекронных бюллетеней для заочного голосования он также не получал.

По словам Якобашвили, Шохин разослал только текст декларации фронта перед встречей с Путиным 12 мая, предложив им высказать свои соображения. Тем не менее, как минимум четверо членов бюро не получали такого письма, а вице-президент РСПП Игорь Юргенс в ответе порекомендовал Шохину не подписывать текст декларации — «по крайней мере, от РСПП». Сам Шохин отказался отвечать на вопросы газеты: «Это процедурная бюрократия, обсуждать это мне неинтересно».

Глава «Опоры» Сергей Борисов назвал объявление о вступлении его организации в состав фронта не совсем корректным. Электронное голосование правления «Опоры» еще продолжается. «Мы уже сейчас можем сказать, что большинство поддерживает», — сказал Борисов.

Руководитель «Деловой России» Борис Титов в свою очередь заявил, что его организация вступила во фронт «по факту». Этот вопрос был вынесен на региональный совет объединения уже 25 мая, хотя «по уставу, решать такие вопросы — прерогатива председателя». Тем не менее, вице-президент «Деловой России» Антон Данилов-Данильян считает, что вступление одной организации в другую по уставу все же требует заседания генсовета объединения. К тому же, пока пока фронт не зарегистрирован в качестве организации, вступить в него другой организации просто нельзя. «Мы могли лишь выразить поддержку, что мы быстро и сделали», — подчеркнул Данилов-Данильян.

Глава правительства Владимир Путин предложил создать «Общероссийский народный фронт», который объединит близкие к «Единой России» силы, 6 мая на межрегиональной партийной конференции партии власти. В рамках движения беспартийные кандидаты смогут пройти в Госдуму по списку «Единой России». ОНФ планирует представить план преобразований в России на ближайшие пять лет. 12 мая президент России Дмитрий Медведев заявил, что создание объединения «объяснимо с точки зрения избирательных технологий».
http://www.polit.ru/country/2011/06/03/front.html

Показать текст

Дмитрий Медведев не станет в следующем году президентом России. Властный лагерь не выдвинет его своим кандидатом на выборы не потому, что нынешний президент проиграет конкуренцию Владимиру Путину. Он проиграет с гораздо более сильным противником: коррупцией – основным, а, возможно, и единственным исправно работающим механизмом общественной жизни России.

Хроникер, описывающий жизнь современной России, мог бы ограничиться сообщениями об очередных ежедневных победах коррупции над президентом, премьером и органами правопорядка. Вот несколько примеров последнего времени.

Медведев, выведенный из себя тем, что план поставок в армию новых вооружений не исполняется даже на половину, хотя на это выделены средства из бюджета, потребовал найти и отправить в отставку виновных. Сергей Иванов, вице-премьер, отвечающий за оборонную сферу, молниеносно отрапортовал, что приказ исполнен, а виновные, т.е. несколько руководителей оборонных заводов и даже один высокопоставленный генерал уже отставлены со своих должностей. Однако очень скоро оказалось, что этот якобы уволенный генерал давно уже не работает, потому что вышел на пенсию.

По примеру своего грузинского коллеги Михаила Саакашвили, которому к огромной зависти россиян удалось очистить от взяточников грузинскую милицию, Медведев пытается сделать то же самое в России. Он ликвидировал милицию, которую он переименовал в полицию, а всех ее работников велел подвергнуть переаттестации. Сейчас они сдают экзамены и даже проходят проверки на детекторе лжи, в которых обязательно появляется вопрос: «Брал ли ты на лапу»?

Словом, реформа органов – это, как кажется, серьезная и широкомасштабная операция. Вроде бы есть даже результаты. Из отчетов министерства внутренних дел следует, что «большая чистка» удалась и уже больше сотни милицейских начальников не прошли проверок и на работу в полицию не перейдут.

Но, оказывается, что это вновь обман. Так же как и с генералом, которого «выгнали» за провал плана вооружений. С милицейских постов уходят в основном те руководители, кто уже достиг пенсионного возраста, или те, у кого есть проблемы со здоровьем.

А остаются и переходят уже на полицейские посты люди, известные тем, что живут гораздо более шикарно, чем им могла бы позволить зарплата. Не далее как позавчера были арестованы два офицера полиции, которые за десятки тысяч долларов в месяц обеспечивали в подмосковных городах безопасную работу нелегальным казино. А ведь совсем недавно они оба прошли аттестацию, проверку на детекторе лжи. Как им это удалось? В личных беседах милиционеры говорят, что пройти проверку, дающую пропуск на работу в «свободную от коррупции полицию, легче всего дав взятку.

Три недели назад старший лейтенант Игорь Сулим попросил президента о помощи, публично пожаловавшись на то, что командование его элитарной военной части выделяет премии, составляющие две трети жалования, только тем подчиненным, которые отдают им их долю. Вчера оказалось, что генералы нашли метод, чтобы военные больше не «высовывались» с подобными обвинениями: врио главкома ВВС Виктор Бондарев выдал тайную инструкцию, по которой военнослужащий, жалующийся на своего начальника, вымогающего взятку, имеет право обратиться исключительно к этому начальнику. И еще, как приказал глава российских авиаторов, подобная жалоба автоматически влечет за собой лишение премий всей военной части жалобщика на время рассмотрения дела.

Гениальное решение. Потенциальный жалобщик будет долго раздумывать, прежде чем решится нарваться на травлю командующего и побои сослуживцев.

Медведев не хочет мириться с этим очковтирательством. Он все чаще критикует государственный аппарат и сложившийся в России уклад, где, как он выразился, можно улучшить только то, что ему удается взять под свой личный контроль.

Этим он перечеркивает свои шансы на второй президентский срок. Люди из госаппарата боятся, что после выборов 2012 года они могут оказаться с ним один на один, уже как с самостоятельным и неконтролируемым Путиным хозяином Кремля. Они боятся, что тогда Медведев отберет у них право набивать карманы, к которому они привыкли при предыдущих президентах.

Так что они предпочитают ставить на нынешнего премьера, веря в то, что после его возвращения в Кремль все останется по-старому.