Призрачный блеск золотых якорей.
http://vpk-news.ru/articles/15745 Унылое существование отечественного ВМФ в ближайшее время вряд ли изменится.
Показать текст
Могучий, полноценный океанский флот – мечта каждого военного моряка. Увы, эти ожидания до сих пор не находят воплощения. Несмотря на периодически появляющиеся в СМИ бравурные сообщения о возрождении отечественной военно-морской мощи, сопровождаемые списками строящихся и спускаемых на воду кораблей, нынешний статус флота остается полным неопределенности.
Нередко встречается точка зрения, что сейчас ВМФ России представляет собой не более чем тень былого величия и неспособен участвовать в серьезных боевых действиях. Не воспринимая эту позицию как наиболее достоверную (вспомним август 2008 года, когда ЧФ сумел достаточно оперативно развернуться и принять участие в боевых действиях), все же заметим: даже в нынешней атмосфере возрождения ВС развитие флота может оказаться в тупике.
Проблема заключается не в нескольких количественных показателях, которыми чаще всего оперируют СМИ при оценке военного потенциала. Для внятного понимания современной ситуации необходим комплексный подход в оценке флотской организации и управления, где командование оказывается в самом низу цепочки. Другими словами, истоки неопределенности судьбы ВМФ нужно искать не только в нем самом, но и в институтах, отвечающих за снабжение ресурсами и постановку задач, то есть выходить на правительственный уровень.
Планирование развития флота
Каковы основные задачи Вооруженных Сил? Обеспечение безопасности и суверенитета, поддержка внешней политики и сохранение общей стратегической стабильности. Под эти задачи и выделяется необходимый бюджет. Заметим, что этот этап проходит на уровне политическом, другими словами – деньги распределяются людьми гражданскими, которым в первую очередь важно то, насколько эффективно средства будут потрачены.
С точки зрения реальной отдачи перед ВМФ встает несколько проблем. Первая и основная: невостребованность. Флот не может внятно ответить экономистам на вопросы, зачем он нужен и какие перед ним задачи, что является следствием отсутствия доктрины и четко определенного противника. Нельзя винить в этом самих моряков. Как ни грустно это признавать, но для политического уровня отечественный флот со всеми авианосцами и подлодками четвертого поколения на данный момент имеет статус скорее дорогой игрушки, нежели действительно необходимого инструмента, поэтому внимание на него обращается в виде исключения.
Вторым острым углом становится специфика кораблестроения – процесс долгосрочный и дорогой. Политический же уровень, как правило, ждет отдачи в краткосрочном периоде, поэтому вкладывает ресурсы в затянутые по срокам проекты очень неохотно.
И наконец, к политическим добавляются проблемы ОПК: отсутствие кадров, техники и постепенная утрата опыта, а значит, снова экономическая неэффективность работы. Результат этого – развитие флота осознанно тормозится: нет смысла тратить деньги, если ВМФ все равно не имеет важных функций, по крайней мере сегодня. Дополнительным фактором выступает то, что реальная видовая доктрина во многом определяется именно материальной базой флота – таким образом, мы наблюдаем замкнутый круг.
Справедливости ради скажем, что подобная проблема присуща всем Вооруженным Силам в целом: в отличие от советских времен теперь армии нужно доказывать свою востребованность и выгоду вложений. И если гражданским все равно, кто будет их защищать, в правительстве идет напряженная конкурентная борьба между видами войск за приоритет, а значит, снова за деньги и статус. ВМФ на данный момент находится далеко не на первом месте. Чтобы подняться вверх, должен перетянуть на себя часть функционала других видов войск или усиленно лоббировать свои позиции. Только обладая значительной количественной и качественной мощью, флот сможет заявить о себе. Таким образом, ВМФ оказывается заложником собственной слабости – без финансирования он не может подняться выше в очереди приоритетов, а без высокого статуса достаточного финансирования ждать не приходится.
Политическая экономия
На этом этапе все взаимодействия обладают исключительно экономической природой. И с этой точки зрения некоторым политикам наиболее выгодно развивать и поддерживать РВСН. Теоретически позволяя выполнять все задачи по обороне страны и поддержанию суверенитета, Ракетные войска стратегического назначения имеют также очень важную функцию, которая свойственна только им, – поддерживать стратегическую стабильность, то есть определенный военно-стратегический баланс сил между потенциальными противниками. Одновременно этот род войск проще и дешевле поддерживать в боевой готовности, обеспечивая достаточный уровень огневой мощи для отражения возможной агрессии. Нет сомнений, что подобная ставка исключительно на РВСН несет в себе много скрытых недостатков и даже угроз.
Во-первых, реальна угроза превращения стратегической ядерной триады в монаду, что вызовет значительное снижение боевой устойчивости ядерного арсенала страны.
Во-вторых, в современном мире равновесие все чаще определяется неядерным сдерживанием силами обычных вооружений. Соответственно от делающего ставку на оружие массового поражения требуется большая политическая воля, чтобы применить его первым, даже и в порядке самообороны. Важно и то, что конвенциональное вооружение сильно влияет на расстановку сил в условиях так называемого ядерного пата при равных ядерных арсеналах. Однако не нужно спешить осуждать российское руководство. В непростой экономической ситуации перед ним стоял нелегкий выбор: сильная армия или стратегическая стабильность? Страна могла потянуть только что-то одно. Поэтому остальные виды и рода войск оказались в экономической тени, финансируясь скорее по остаточному принципу. Сегодня, с приходом денег в «оборонку», началось восстановление и СВ, и ВВС.
Флот, как мы уже рассмотрели выше, оказался не у дел. Деньги, которые можно теоретически отправить на заказ новых кораблей, неизбежно придется изымать у других видов войск в отличие от старой советской системы, когда ресурсы часто выделялись строго по потребностям независимо от их размера. Как показывает практика, российский ОПК до сих пор не может избавиться от призрака распределительной системы и, в частности, плохо работает в новых условиях.
Борьба интересов
Между тем в «оборонке» ничуть не более простая политическая ситуация. Пересекается множество интересов: Военно-промышленной комиссии, Министерства финансов, Министерства обороны, Министерства экономического развития, администрации президента, правительства. Но именно здесь, в огромном комплексе взаимосвязей и политической борьбы, и рождаются жизненно важные для развития флота решения. То, как будет сформирован оборонзаказ, кому отдать приоритет, какое предприятие получит выгодный договор, зачастую решается в сиюминутной борьбе и продвижении интересов.
В конечном итоге, когда мы говорим о том, что ВМФ или ОПК планируют поставку вооружения, систем, кораблей, необходимо понимать: пока не пройдет полное согласование в указанной цепочке, ни военные, ни промышленность неспособны реально вмешаться в этот процесс. Учитывая описанные ранее неразбериху и отсутствие твердой руки, мы видим, что будущее кораблестроения и флота в целом выглядит достаточно туманно.
Стоит осветить тот факт, что подобное состояние характерно не только для России. Скорее наоборот, всерьез ставят военно-морские силы на первое место в развитии ВС только две державы: США и КНР. Первая вынуждена делать это в силу специфики геополитического положения, вторая – из-за соперничества с американцами. Остальные страны мира, как правило, в большей степени полагаются на сухопутные войска, справедливо отводя морским сражениям второстепенную роль. В данной ситуации все зависит от того, собирается ли Россия вставать на один уровень с двумя военно-морскими гигантами и каковы будут ее цели. Появятся интересы в Мировом океане – сильный флот окажется экономически востребован.
Тем не менее вывести ВМФ из забвения возможно и его собственными силами. Например, моряки теоретически способны перетянуть на себя часть задач по обеспечению стратегической стабильности: во-первых, за счет боевого дежурства стратегических подводных ракетоносцев и во-вторых, сделав заявку на неядерное сдерживание. Вспомним и историю, когда сильный и энергичный военный деятель выводил свой вид войск из застоя. Сейчас флоту, как никогда, нужна твердая, уверенная рука, которая проведет его в будущее. Дождемся ли?
Страна без территориальной обороны.
http://vpk-news.ru/articles/15741 Экономика, инфраструктура и гражданское население – первоочередные цели.
Показать текст
Как стало известно, новое руководство ВС РФ на основании поправок в существующий федеральный закон «Об обороне», внесенных президентом, впервые за последние годы практически заново приступило к разработке целого комплекта законодательных документов, касающихся обороны нашего государства.
Сложность решения этой задачи состоит в специфических для российских условий трудностях, в том числе и в организации территориальной обороны (ТО). ТО как система мероприятий по защите населения, объектов и коммуникаций от действий противника, диверсионных и террористических актов, со времен СССР отличавшаяся полнотой и обоснованностью, в последнее время оказалась в загоне. С другой стороны, сегодня возникли факторы, существенно изменившие взгляды на ее организацию.
В новых условиях
Социально-экономическое устройство. С появлением частной собственности у предпринимателей находятся не только отдельные предприятия, но и целые отрасли промышленности, земля, леса, водные акватории. Все это огромное хозяйство, принадлежащее отдельным лицам, требует защиты. Поскольку война – это беда, которая затрагивает интересы не только государства, но и каждого гражданина России и его собственность, то в этой работе самое непосредственное участие должны принять и органы военного управления, и исполнительная власть субъектов Федерации, и местное самоуправление с привлечением отдельных частных собственников. Ведь всегда в России в пору тяжелых испытаний благодаря подъему патриотизма среди самых широких масс чувство Родины сплачивало общество и превращало его в единый лагерь.
Военно-политическая обстановка. От нее зависят объем и порядок подготовки страны в военном отношении и организация ТО. Россия занимает уникальное геополитическое положение и располагает огромными произведенными и природными ценностями. Обострилась проблема сохранения военной безопасности РФ в условиях превосходства потенциального противника практически на всех стратегических направлениях. Своевременная организация ТО играет важную роль.
Изменяется и характер вооруженной борьбы. Война с первых же дней примет предельно напряженные и решительные формы. Военные округа будут находиться под постоянной угрозой ракетно-авиационных ударов, действий воздушных (морских) десантов, войск специальных операций. Особенности войн будущего состоят в том, что в ходе боевых действий под ударами противника окажутся не только войска и военные объекты, но и экономика страны со всей ее инфраструктурой и гражданским населением.
Оборонная инфраструктура. За последние десятилетия система взаимосвязанных объектов, которая поддерживает жизнедеятельность и безопасность Вооруженных Сил, фактически была разрушена. В том числе в результате суверенизации бывших союзных республик. В результате единое оборонное пространство с большим количеством аэродромов, стационарных пунктов управления стратегического и оперативного назначения, хранилищ перестало существовать.
Вследствие непродуманной передислокации войск, академий и даже главных командований и управлений военных округов восстановление системы территориальной обороны, организации управления во всех военных округах, а также охраны крупных органов управления, размещенных рядом с государственной границей, представляет проблему.
Современная организация
Теоретические положения прежней стройной системы ТО были изложены в «Основах подготовки и ведения операций». Суть заключалась в том, чтобы вся ответственность за организацию территориальной обороны возлагалась на командующего войсками округа (на военное время).
Военная доктрина РФ от 21 апреля 2000 года ориентировала Вооруженные Силы на оборонительные действия, на отражение агрессии противника. Военные округа решали эти задачи в своих административных границах. Были расширены функции и права командующих военными округами, на которых возлагалась задача подготовки ТО в установленных зонах ответственности. Командующий округом (на военное время) всю работу по подготовке территориальной обороны решал под руководством командующего войсками военного округа или командующего войсками фронта, если он действовал на территории округа.
Последним документом, регламентирующим деятельность управлений военных округов в войне, было «Временное наставление по территориальной обороне», в которое внесли уточнения в деятельность командующего военным округом мирного времени. Вся ответственность планирования и организации территориальной обороны возлагалась на него и его штаб, что значительно усложняло их деятельность и увеличивало время на подготовку для выполнения задач.
Анализ организации территориальной обороны в послевоенный период позволяет сделать вывод, что внимание к ней за последнее время необоснованно уменьшалось. Ни на одном из учений, проведенных в 2010–2013 годах, вопросы ТО не отрабатывались. Это объясняется главным образом тем, что в Вооруженных Силах РФ постепенно стал формироваться взгляд на военные конфликты будущего через призму контртеррористической операции в Чеченской Республике и в грузино-южноосетинском конфликте, это зафиксировало мышление ряда руководителей преимущественно на тактическом уровне. При этом фактически оставили без внимания и оперативный, и стратегический уровни, требующие серьезных знаний и навыков.
Последнее особенно важно для организации управления территориальной обороной в ВС РФ, где основные вопросы решали Генеральный штаб, командование Сухопутных войск, а также главнокомандующие и главные штабы других видов Вооруженных Сил. Детальное планирование и организация мероприятий территориальной обороны согласно «Временному наставлению по территориальной обороне» в полном объеме выполняются в военных округах, существующих в мирное время, без привлечения командования округа (на военное время). Такова сегодня общая схема организации территориальной обороны в РФ.
Предложения
Было бы целесообразно внести некоторые уточнения, связанные главным образом с необходимостью разделения оперативных и административных функций между исполнителями, с тем чтобы не сосредоточивать все решаемые задачи в одних руках. Существующие сегодня управления военных округов наделены статусом стратегического межвидового ОВУ и на них возложена вся полнота ответственности за обеспечение военной безопасности и территориальной целостности РФ в установленных границах.
В связи со значительным расширением административных границ военных округов, повышением их статуса и увеличением круга обязанностей, а также сложностью организации управления на большой территории целесообразно все административные задачи, в том числе по организации ТО, возложить на специально назначенного заместителя командующего военным округом или ОСК по территориальной обороне, который при убытии командующего ОСК с территории округа становился бы командующим войсками округа (на военное время). В его подчинении в мирное время должен быть Центр административно-территориальных управлений ОСК (о создании таких центров еженедельник «ВПК» информировал читателей в № 34 за 2012 год), на базе которого в угрожаемый период развертывается управление военного округа (на военное время).
Заместителю командующего по территориальной обороне – командующему войсками военного округа (на военное время) подчиняются начальники зон и районов территориальной обороны. Как правило, это должны быть руководители органов власти субъектов РФ. А их заместителями становятся соответствующие военные комиссары.
Начальники зон и районов ТО являются непосредственными исполнителями всех задач, возложенных на управления округов (на военное время): территориальная оборона, отмобилизование, подготовка резервов, пропуск войск через территорию зон и районов. Целесообразность назначения военных комиссаров на должность заместителей начальников зон и районов ТО объясняется тем, что они имеют подготовленные пункты управления (городские и загородные), а также постоянно находятся, даже с началом военных действий, на одном месте, а главное – являются профессионалами в вопросах отмобилизования. Военными комиссарами должны быть офицеры. Назначение начальников учебных центров для руководства отмобилизованием ошибочно.
В Вооруженных Силах основные вопросы подготовки и ведения территориальной обороны предлагается решать Генеральному штабу, а на базе главного командования Сухопутных войск необходимо создать главное командование подготовки резервов и территориальной обороны.
Когда нация становится жертвой.
http://vpk-news.ru/articles/15744 Концептуальные основы информационно-сетевых войн.
Показать текст
Начало XXI века охарактеризовалось появлением нового вида войн, при которых победа достигается не за счет уничтожения вооруженных сил и экономики противника, а посредством воздействия на его морально-психическое состояние.
Если придерживаться классификации войн с точки зрения смены общественных формаций и используемых технологий, в настоящее время мы вступили в эпоху войн седьмого поколения – информационно-сетевых, которые явились следствием следующих факторов: развития средств вычислительной техники и коммуникаций, что привело к возрастанию роли информации в жизни общества, по эффективности своего влияния превзошедшей многие материальные виды ресурсов; успехов психологии в области изучения поведения людей и управления их мотивациями, позволившими оказывать заданное воздействие на большие группы людей; разработки нелетальных средств воздействия, заменивших традиционные виды оружия.
Скрытая, но эффективная угроза
Традиционная война против государства, обладающего ядерным оружием, в наше время чрезвычайно опасна. Современные политтехнологи, обслуживающие интересы правящих верхушек стран Запада, стремятся перевести агрессию из материального пространства в информационное. В первую очередь осуществляется переориентация или уничтожение традиционных ценностей народа, чтобы информационная атака извне воспринималась данным обществом как соответствующая его стремлению к прогрессу. Внешняя агрессия в массовом сознании приобретает вид цивилизационной трансформации отсталого общества другим, стоящим на более высокой ступени развития.
Технологии сетевых войн были хорошо отработаны уже в годы холодной войны как формы тотального разрушения геополитического противника. Информационно-сетевая война заключается в подрыве с последующим разрушением базовых характеристик нации, осуществляемом преимущественно в скрытой форме. В зависимости от конкретных задач воздействия на противника та или иная область его общественной жизни может становиться приоритетным объектом агрессии.
Целью информационно-сетевой войны является закрепление большей части стратегически важных ресурсов страны за геополитическим агрессором. При этом «передача» этих ресурсов агрессору осуществляется элитой страны-жертвы в значительной степени добровольно, поскольку воспринимается ею не как захват, а как путь к развитию. Это порождает сложность в распознавании технологии и методов информационно-сетевой войны по сравнению с традиционной, а также отсутствие своевременной реакции на действия агрессора, так как у жертвы не оказывается никаких мер противодействия им. При этом если результаты «горячих» войн со временем оспариваются и пересматриваются (примерами тому являются Первая и Вторая мировые войны), то результаты информационно-сетевой войны пересмотру не подлежат до тех пор, покуда ее авторы-агрессоры не утратят своих позиций.
Признаки нападения
Каким образом будут утрачены эти позиции, в настоящее время неясно. Сложность вопроса состоит в том, что фронт информационно-сетевой войны располагается в ментальном пространстве человеческого общества, в котором уже произошло замещение базовых ценностей нации-жертвы на психологические установки и мифы агрессора. Массовое сознание неспособно своевременно распознать факт имплантации ментальных вирусов. А политическая и культурная элиты, ставшие объектом информационно-сетевой войны, не имея достаточной квалификации для выявления информационной агрессии и организации адекватного отпора сетевому врагу, обречены на сокрушительное геополитическое поражение.
Фактически к информационно-сетевой войне подключаются практически все общественные институты, в первую очередь СМИ и религиозные организации, учреждения культуры, неправительственные организации, общественные движения, финансируемые из-за рубежа. Даже деятели науки, работающие по зарубежным грантам, вносят свой вклад в разрушение государства. Все они осуществляют так называемую распределенную aтаку, нанося многочисленные точечные разрушающие удары по общественной системе страны под лозунгами развития демократии и соблюдения прав человека. Благодаря современным политтехнологиям и накопленному опыту воздействия на массовое сознание геноцид населения можно осуществлять без применения газовых камер и массовых расстрелов. Достаточно создать условия для сокращения рождаемости и увеличения смертности.
Другой особенностью информационно-сетевых войн является отсутствие жесткой иерархии в сетевой структуре агрессора. Это объясняется ее гетерогенностью, выражающейся в значительной автономности государственных и негосударственных элементов данной структуры, где нет ярко выраженных вертикальных связей. Зато имеются многочисленные горизонтальные, действие которых нерегулярно. Отсутствие иерархии и регулярности взаимодействия не позволяет четко выявить существование и деятельность такой сетевой структуры.
Движущие силы
Источником энергии для рассматриваемых сетевых структур, можно сказать «горючим», является информация, которая в них циркулирует, а своеобразными «запалами» – хозяева узловых точек. Примером тому служат серверы социальных сетей Facebook и Twitter, находящиеся под контролем американских спецслужб.
Как сообщила британская The Guardian, в США уже осуществляется пропагандистская работа с использованием Twitter, Facebook и других социальных сетей. Центром управления данной программой является база ВВС США «Макдилл» в штате Флорида, где задействованы 50 операторов, каждый из которых контролирует примерно десять «агентов влияния», зарегистрированных в различных странах мира и ведущих информационную войну по всем правилам политических технологий разрушения государств. Стоимость данной программы, по оценке британской газеты, оценивается в 2,76 миллиона долларов, предусматривая для каждого из таких бойцов информационной войны наличие убедительной легенды и мер защиты от разоблачения. По словам пресс-секретаря Центрального командования вооруженных сил США Билла Спикса, любое воздействие на американскую аудиторию запрещено правилами, для чего исключается использование английского языка. Информация в системе представлена только на арабском, урду, пушту, фарси и некоторых других языках в зависимости от целевых стран.
Выявление и квалификация актов информационной войны являются задачей спецслужб каждого государства, заботящегося о своей безопасности. Это тем более важно, что вследствие непроявленного характера информационной агрессии она не воспринимается обществом в качестве непосредственной угрозы существованию государства. Экспертное сообщество и спецслужбы должны проявить эти угрозы, объяснив их руководству страны для принятия соответствующих мер.
Сферы и методы
Борьба ведется в следующих пространствах: географическом – за установление контроля над территорией посредством глобальных (в том числе и космических) информационных и разведывательных систем, поощряются сепаратистские движения и террористическая активность в различных формах на территории противника, происходит вовлечение врага в конфликты малой интенсивности, а также организация народных волнений и «цветных революций»; экономическом – посредством навязывания противнику кабальных кредитов, введения эмбарго, организации экономических санкций и провокаций; идеологическом – путем клеветы, искажения информации, подмены понятий, внесения ментальных вирусов и мифологем в сознание населения противника; сетевом – за счет хакерских атак и внедрения компьютерных вирусов в вычислительные и коммуникационные системы и базы данных.
Какова бы ни была конечная цель информационно-сетевой войны, ближайшей задачей всегда является затруднение доступа населения к достоверной информации. Важность этого объясняется тем, что оперативность и качество принимаемых решений на всех уровнях непосредственно зависят от полноты и достоверности представляемой информации.
Основные методы информационного противоборства.
1. Сокрытие критически важной информации о положении дел в данной области.
2. Погружение ценной информации в массив так называемого информационного мусора в соответствии с принципом «Спрятать лист в лесу».
3. Подмена понятий или искажение их смысла.
4. Отвлечение внимания на малозначимые события.
5. Применение понятий, которые на слуху у публики, но не имеют не только определения, но и значимости.
6. Подача негативной информации, которая лучше воспринимается аудиторией, чем позитивная.
7. Ссылка на факторы, лишенные реального смысла, а также на некорректно проведенные социологические и маркетинговые исследования.
8. Введение табу на определенные виды информации, несмотря на их общеизвестность. Делается это, чтобы избежать широкого обсуждения критичных для определенных структур вопросов и тем.
9. Откровенная ложь с целью недопущения негативной реакции населения и зарубежной общественности.
10. В арсенале информационных войн есть такие средства, как «информационная бомба» и «информационная мина». Первая служит детонатором лавинообразного нарастания процесса в обществе, в то время как вторая закладывается заранее и срабатывает в ходе начавшегося процесса для доведения его до логического завершения. «Информационными минами» стали утечки из официальных органов государства или из таких сайтов, как «Викиликс».
Типичным примером применения технологии информационно-сетевой войны являются восстания народных масс в странах Ближнего Востока. Если в случае Туниса и Египта эти технологии не были достаточно проявлены, то в Ливии состоялся «генеральный прогон» войн седьмого поколения. Ливийская «революция» предстала на экранах мировых СМИ как некий симулятор, отфотошопленная «копия без оригинала», ход которой был подан глобальными массмедиа без всякого соотнесения с действительностью, зато в точном соответствии со сценарием, написанным западными политтехнологами.
Спровоцированные на «революционные» выступления информационными атаками из социальных сетей Facebook и Twitter, арабские общества вызвали революционную волну на Ближнем Востоке. Взрыв на арабской улице показал, что социальные сети стали «запалом» для неспокойной атмосферы Ближнего Востока. Практически во всех странах, вовлеченных в этот водоворот событий, протестный «флеш-моб» был организован посредством рассылки сообщений о намечающихся митингах и протестных акциях через социальные сети, электронную почту и мобильные телефоны. При этом следует помнить, что управляющие серверы глобальных электронных сетей Facebook, Twitter, Hotmail, Yahoo и Gmail находятся в США и контролируются американскими спецслужбами. Это позволяет организовать рассылку сообщений заранее подобранной «клиентуре» – своим агентам влияния в странах Арабского Востока, которые по сигналу извне собирают в нужное время в нужном месте критическую массу людей, используя для этого так называемое сарафанное радио.
Люди арабской улицы, в большинстве своем ничего не знающие об Интернете, социальных сетях, а зачастую и не имеющие компьютеров и сотовых телефонов, готовы бить витрины, жечь автомашины и бросать камни в полицию, потому что почувствовали возможность расквитаться с властью предержащей за бедность, на которую их обрекли правящие режимы. Службы безопасности подвергшихся информационному вторжению государств оказались бессильны противостоять насилию в новой для них форме организации протестного движения, которое сразу же приобрело лавинообразный, неуправляемый характер. Оказалось, что невозможно было предвидеть начало уличных беспорядков, как и источники рассылки подстрекательских сообщений, а отключение доступа в Интернет и мобильной связи после начала беспорядков уже ничего не решало, поскольку процесс приобрел характер лесного пожара.
Социальная опора
Современный мир взрывоопасно насыщен людьми с крайне негармонизированным внутренним миром. «Молодые люмпены», как их называют социологи, деклассированная масса с непроявленными социальными корнями, без четких нравственных понятий и политических ориентиров. Активность таких элементов в повседневной жизни простирается от обычной коммерческой лихорадки до спекуляций на фондовом и валютном рынках. При нарастании революционной ситуации у них увеличивается антисистемный протестный заряд, развивающийся на фоне нереализованных амбиций.
Так было в случае самосожжения Мохаммеда Буазизи – тунисского молодого человека с высшим образованием, вынужденного торговать овощами. Такие люди, находясь в постоянном поиске своего места в жизни, по существу становятся марионетками, попадая под влияние социальных сетей, настроений толпы или идеологии радикальных движений. И если у них отсутствует внутренний моральный стержень, то невозможно представить, какие мотивы возобладают в следующий момент.
Освещающие подобные события СМИ и информация в социальных сетях еще более накаляют обстановку массового психоза. Этому способствуют кадры, снятые камерами сотовых телефонов неизвестно кем и неизвестно где, сообщения о многочисленных жертвах, павших от рук правительственных сил, но не показанных «из гуманных соображений», репортажи из якобы захваченных повстанцами городов, беспорядочная стрельба из зенитных пулеметов для демонстрации обстановки боевых действий, обломки якобы сбитых самолетов правительственной авиации, бомбившей повстанцев, «переход» на сторону народа сына Каддафи, бегство ливийских дипломатов в США и Францию. Однако если внимательно присмотреться, видно, что в СМИ разыгрывается виртуальная война, смонтированная и отретушированная на компьютерах и вброшенная в виртуальное пространство в качестве информационной жвачки для обоснования санкций Совета Безопасности ООН.
Если Тунис и Египет были первыми пробами заокеанских режиссеров этого псевдореволюционного спектакля, то Ливия – первая реальная боевая операция мировой информационно-ceтевой войны Запада против неугодных режимов. Если на Балканах, в Афганистане и Ираке Вашингтон использует все средства и методы глобального передела мира, имеющие целью смену лидеров в странах, которые представляют стратегический интерес для США, то в государствах Ближнего Востока Запад инициирует приведение к власти лидеров нового поколения, идущих на смену тем, кто получил образование в СССР, – технократов западной формации и западного менталитета, которые призваны упрочить позиции Соединенных Штатов при одновременном вытеснении из региона Большого Ближнего Востока Китая, ЕС и России. Это пример попытки реализации информационно-сетевой стратегии «управляемого хаоса», которая оказалась новым средством сохранения глобального американского лидерства с минимальными финансовыми затратами, если не считать расходы на выдвижение авианосцев к берегам Ливии и издержки мировой экономики от повышения цены на нефть.