- Эй... генерал! Что вы там копаетесь?!
Усиленный мощными репродукторами мат прогремел над полем Центрального аэродрома в Москве. Несколько тысяч участников парадной тренировки - от слушателей военных академий до суворовцев и нахимовцев - вздрогнули и замерли изумленно.
В серебристо-голубом "ЗИЛе" с открытым верхом у микрофона, который оказался включенным, - умышленно или случайно, сказать трудно, - стоял командующий парадом генерал армии Кирилл Москаленко. А матерщина, разнесшаяся на всю округу, была адресована Герою Советского Союза начальнику Военной академии имени Фрунзе генерал-полковнику Алексею Жадову, который в это время, придерживая рукой никелированные ножны офицерской шашки, приближался по вызову к машине командующего парадом...
"Эй... генерал!" - разнесшееся на всю округу относилось к прославленному советскому полководцу, старшему годами самого Москаленко и, если на то пошло, более известному, чем он, успехами в годы Великой Отечественной войны.
Дальше участники парада стали свидетелями такой картины. Генерал-полковник, едва услышав прогремевшую из репродукторов площадную брань, сделал поворот кругом и тем же неторопливым шагом направился к "коробкам" своих офицеров.
В то же время из строя вышли и, не сговариваясь, двинулись к Жадову начальник Военно-политической академии имени Ленина генерал-лейтенант Марк Козлов и начальник Военной академии имени Дзержинского генерал-полковник артиллерии Георгий Одинцов. Три генерала о чем-то переговорили и вернулись к своим парадным батальонам.
- Академия Ленина в прохождении не участвует! - отдал распоряжение Козлов.
- Команд Москаленко не выполнять! Академия Дзержинского остается на месте! - поддержал его Одинцов.
Поверить в то, что Москаленко не видел летучего совещания трех генералов, я не могу. Просто он не придал ему значения, тем более вряд ли догадывался, что ему могут объявить бойкот.
- Парад, смирно! - гаркнул он привычно. - К торжественному маршу, на одного линейного дистанция. Справа по-батальонно! Напра-во!
Шаркнули по бетону сотни кованых сапог. Колыхнулись развернутые боевые знамена.
Но того, что произошло дальше, никто в армии никогда не видел. Три головные академии, по традиции открывавшие все московские парады, - Фрунзе, Ленина и Дзержинского, команды не выполнили. Они остались недвижимы, демонстрируя свое нежелание принимать участие в торжественном марше.
ЧП имело характер отнюдь не "районного масштаба". Это был подлинный бунт офицерской чести против начальственного хамства. Но, чтобы рискнуть на такое, потребовалась решительность трех известных всей армии военачальников. Москаленко, подав команду "Отставить!", вернул войска в исходное положение, вылез из машины и пешком направился к батальону академии Фрунзе. Туда же двинулись генералы Козлов и Одинцов. О чем они говорили - догадаться нетрудно. Однако принести Жадову извинения через микрофон с той же громкостью, с какой ему было нанесено оскорбление, у Москаленко мужества не хватило.
https://nvo.ng.ru/notes/2000-11-03/8_big_stars.html