Форум правовой взаимопомощи военнослужащих

Показать текст

Ссылка: Архив-Увеличение размера пенсии

Проект обращения в Конституционный суд по поводу нововыдуманного коэффициента 0,54, а так же текст документов по новым пенсиям здесь: Увеличение размера пенсии

Прошу не обсуждать здесь вопросы по порядку исчисления пенсии, надбавкам летному составу и связанным с радиацией и районными коэффициентами! Для этого есть специальные темы:
Порядок исчисления пенсии
Надбавки летному составу
Пенсионные льготы связанные с радиацией
Получение пенсии с "районной" надбавкой

Проблема по коэффициенту 0,54 на демократоре поддерживаем господа военные и военпенсы http://democrator.ru/problem/6312

Проблема социальной защищенности вдов военнослужащих и военных пенсионеров http://democrator.ru/problem/9377

О нарушении прав военных пенсионеров и членов их семей

Отмена понижающего коэффициента 0,54 при расчёте пенсий сотрудников силовых структур

Федеральный закон Российской Федерации от 1 декабря 2014 г. N 397-ФЗ
"О приостановлении действия части второй статьи 43 Закона Российской Федерации "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей" в связи с Федеральным законом "О федеральном бюджете на 2015 год и на плановый период 2016 и 2017 годов"
http://www.rg.ru/2014/12/03/pensii-dok.html

пост 21505 со ссылками на Федеральные законы, а также материалами для подготовки к обращению в суд

Почему отставным военным государство выплачивает только 60% их законной пенсии? - http://www.stoletie.ru/vzglyad/o_staryh ... vo_782.htm

Правда от Стоика

Показать текст

Часть 1 статьи 49 Закона РФ № 4468-1(в редакции от 10 декабря 2010 г.): «Пенсии, назначенные лицам, указанным в статье 1 настоящего Закона, и их семьям, при увеличении денежного довольствия военнослужащих, сотрудников органов внутренних дел, Государственной противопожарной службы, органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждений и органов уголовно-исполнительной системы подлежат пересмотру исходя из уровня увеличения учитываемого при исчислении пенсий денежного довольствия соответствующих категорий военнослужащих и сотрудников одновременно с его увеличением». То есть законодатель установил прямую взаимосвязь между повышением денежного довольствия действующих сотрудников и повышением денежного довольствия учитываемого для исчисления пенсий.
В соответствии со статьей 43 Закона РФ № 4468-1, которая на момент моего выхода на пенсию имела следующую редакцию:
Статья 43. Денежное довольствие для исчисления пенсий
Пенсии, назначаемые лицам, указанным в статье 1 настоящего Закона, и их семьям, исчисляются из денежного довольствия военнослужащих, лиц рядового и начальствующего состава органов внутренних дел. Для исчисления им пенсии учитываются в порядке, определяемом Правительством Российской Федерации, оклады по должности, воинскому или специальному званию (без учета повышения окладов за службу в отдаленных, высокогорных местностях и в других особых условиях) и процентная надбавка за выслугу лет, включая выплаты в связи с индексацией денежного довольствия.

Показать текст

Как правило , при доказательстве неконституционности правового акта по введению в расчет пенсии понижающего коэффициента приводится статья 55 Конституции РФ.
1. Перечисление в Конституции Российской Федерации основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина.
2. В Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина.
3. Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
Казалось- бы все определено. Остается ждать решения КС .
Но скорее всего ждать нечего.
Позиция КС по этому вопросу ,можно сказать ,уже озвучена его председателем.
http://www.consultant.ru/law/interview/zorkin3.html По его словам,: « Это пример весьма распространенного заблуждения относительно содержания и смысла статьи 55 Конституции Российской Федерации. Эта статья в системной связи с другими положениями Конституции, в том числе со статьей 17, имеет в виду основные права и свободы, закрепленные Конституцией, и иные общепризнанные права и свободы человека, такие как право на жизнь, личную неприкосновенность, свободу слова и убеждений и т.п.
Эти права, действительно, могут ограничиваться только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
Однако наряду с основными правами существуют другие - определяющие правовое положение гражданина в конкретных правоотношениях. Указанные права (в том числе права на получение льгот), ( читай : На пенсионное обеспечение ) устанавливаются и отменяются федеральными законами, и статья 55 (часть 3) Конституции РФ к ним неприменима. Из Конституции не вытекает обязанность государства сохранить все без исключения однажды предусмотренные законом права. В противном случае законотворческая деятельность государства в социальной сфере была бы заблокирована."
Дальше, с Вашего разрешения ,я продолжу своими словами , составленными на основе решений КС.
Что касается Федерального закона от 08.11.2011 N 309-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации… ", то он по существу закрепил изменение системы социальной защиты военных пенсионеров и лиц, приравненных к ним (например, пенсионеров органов внутренних дел). До 1 января 2012 года военные пенсионеры получали пенсии в соответствии со специальным законодательством.
Затем порядок исчисления пенсий, указанной категории граждан был изменен при одновременном повышении денежного довольствия военнослужащих ,что привело к увеличению, в денежном исчислении, пенсий. . В таком изменении правового регулирования Конституционный Суд не усмотрел ограничения конституционных прав граждан. Вот как-то так.

Показать текст

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина
Сенецкого Алексея Борисовича на нарушение его конституционных
прав частью второй статьи 43 Закона Российской Федерации «О
пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу,
службу в органах внутренних дел, Государственной
противопожарной службе, органах по контролю за оборотом
наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и
органах уголовно-исполнительной системы, и их семей»

город Санкт-Петербург 24 сентября 2012 года

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя

В.Д.Зорькина, судей К.В.Арановского, А.И.Бойцова, Н.С.Бондаря,

Г.А.Гаджиева, Ю.М.Данилова, Л.М.Жарковой, Г.А.Жилина, С.М.Казанцева,

М.И.Клеандрова, С.Д.Князева, А.Н.Кокотова, Л.О.Красавчиковой,

С.П.Маврина, Н.В.Мельникова, Ю.Д.Рудкина, Н.В.Селезнева,

О.С.Хохряковой, В.Г.Ярославцева,

рассмотрев по требованию гражданина А.Б.Сенецкого вопрос о

возможности принятия его жалобы к рассмотрению в заседании

Конституционного Суда Российской Федерации,

у с т а н о в и л :

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации

гражданин А.Б.Сенецкий оспаривает конституционность части второй статьи

43 Закона Российской Федерации от 12 февраля 1993 года № 4468-I «О

пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в

органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах

по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ,

учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей»,

действующей в редакции, вступившей в силу с 1 января 2012 года и

предусматривающей, что денежное довольствие, установленное частью

первой данной статьи, учитывается при исчислении пенсии с 1 января 2012

года в размере 54 процентов и начиная с 1 января 2013 года ежегодно

увеличивается на 2 процента до достижения 100 процентов его размера; с

учетом уровня инфляции (потребительских цен) федеральным законом о

федеральном бюджете на очередной финансовый год и плановый период

указанное ежегодное увеличение может быть установлено на очередной

финансовый год в размере, превышающем 2 процента.

По мнению заявителя, которому установлена пенсия за выслугу лет в

связи с военной службой, оспариваемые положения противоречат статьям 1

(часть 1), 2, 15 (часть 4), 17 (части 1 и 2), 18, 19 (части 1 и 2), 54 (часть 1) и 55

(части 2 и 3) Конституции Российской Федерации, поскольку

распространяются на военнослужащих (за исключением военнослужащих

органов военной прокуратуры и сотрудников военных следственных органов

Следственного комитета Российской Федерации), получивших указанный

статус до 1 января 2012 года, и пенсионеров из числа указанных лиц, тем

самым снижая уровень денежного довольствия, учитываемого для

исчисления им пенсии, и изменяя содержание обязательств государства

перед названными гражданами посредством уменьшения их объема.

Кроме того, А.Б.Сенецкий полагает, что часть вторая статьи 43 Закона

Российской Федерации «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших

военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной

противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических

средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-

исполнительной системы, и их семей», распространяющаяся на

военнослужащих Вооруженных Сил Союза ССР (с учетом упомянутого

исключения) и пенсионеров из их числа, проходивших военную службу на
момент заключения Соглашения между государствами – участниками

Содружества Независимых Государств о социальных и правовых гарантиях

военнослужащих, лиц, уволенных с военной службы, и членов их семей от 14

февраля 1992 года и Соглашения о порядке пенсионного обеспечения

военнослужащих и их семей и государственного страхования

военнослужащих государств – участников Содружества Независимых

Государств от 15 мая 1992 года, не соответствует Конституции Российской

Федерации, поскольку предусмотренный ею уровень пенсионного

обеспечения ниже устанавливавшегося статьей 46 Закона СССР от 28 апреля

1990 года № 1467-I «О пенсионном обеспечении военнослужащих», что

противоречит также статье 1 Соглашения о порядке пенсионного

обеспечения военнослужащих и их семей и государственного страхования

военнослужащих государств – участников Содружества Независимых

Государств от 15 мая 1992 года.

Оспариваемая норма была применена в деле заявителя судами общей

юрисдикции.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив

представленные А.Б.Сенецким материалы, не находит оснований для

принятия данной жалобы к рассмотрению.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской

Федерации, само по себе изменение способа определения размеров тех или

иных денежных выплат – при соблюдении конституционных принципов

справедливости, равенства, соразмерности, а также стабильности и

гарантированности прав граждан – является прерогативой законодателя

(постановления от 19 июня 2002 года № 11-П, от 27 ноября 2008 года № 11-

П, определения от 11 июля 2002 года № 191-О, от 16 мая 2007 года № 375-О-

П и др.).

С 1 января 2012 года произведено реформирование системы денежного

довольствия военнослужащих и сотрудников органов внутренних дел, в

связи с чем в законодательство о пенсионном обеспечении указанных лиц

внесены положения, предусматривающие изменение правил учета денежного

довольствия для исчисления пенсий.

При этом правила определения величины денежного довольствия,

учитываемого при исчислении пенсий, не предполагают снижение пенсий,

назначенных лицам, уволенным с военной службы, и членам их семей,

поскольку сохранение достигнутого к 1 января 2012 года уровня их

пенсионного обеспечения гарантируется частью 1 статьи 5 Федерального

закона от 7 ноября 2011 года № 306-ФЗ «О денежном довольствии

военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат».

Данная норма, в частности, закрепляет, что в случае уменьшения

размеров назначенных названным лицам пенсий в связи с вступлением в

силу указанного закона и Федерального закона от 8 ноября 2011 года № 309-

ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской

Федерации и признании утратившими силу отдельных положений

законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием

Федерального закона «О денежном довольствии военнослужащих и

предоставлении им отдельных выплат» и Федерального закона «О

социальных гарантиях сотрудникам органов внутренних дел Российской

Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты

Российской Федерации» за ними сохраняются размеры пенсий,

установленные им в соответствии с законодательством Российской

Федерации, действовавшим до дня вступления в силу Федерального закона

«О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных

выплат».

Кроме того, правила исчисления пенсий, применяемые с 1 января 2012

года, предусматривают механизм поэтапного ежегодного повышения

величины денежного довольствия, учитываемой при исчислении пенсии

лицам, проходившим военную службу, и членам их семей, и направлены на

увеличение размеров указанных пенсий.

При таких обстоятельствах оспариваемая А.Б.Сенецким норма не

может рассматриваться как нарушающая конституционные права заявителя в

указанном в жалобе аспекте.

Проверка же соответствия норм законов положениям международных

договоров Российской Федерации, равно как и разрешение иных вопросов,

поставленных заявителем, к компетенции Конституционного Суда

Российской Федерации, определенной в статье 125 Конституции Российской

Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона «О

Конституционном Суде Российской Федерации», не относится.

Исходя из изложенного и руководствуясь частью второй статьи 40,

пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97

Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде

Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации

о п р е д е л и л :

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Сенецкого

Алексея Борисовича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального

конституционного закона «О Конституционном Суде Российской

Федерации», в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд

Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по

данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации В.Д.Зорькин

№ 1696-О
http://militariorg.ucoz.ru/publ/pozdrav ... -1-0-13082

Показать текст

Именем
Российской Федерации

ПОСТАНОВЛЕНИЕ
КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
№ 9-П
Извлечение с комментариями Д. Козырева

По делу о проверке конституционности отдельных положений федеральных законов "О федеральном бюджете на 2002 год", "О федеральном бюджете на 2003 год", "О федеральном бюджете на 2004 год" и приложений к ним в связи с запросом группы членов Совета Федерации и жалобой гражданина А.В. Жмаковского
город Москва 23 апреля 2004 года
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей М.Б. Баглая, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, А.Л. Кононова, Л.О. Красавчиковой, В.О. Лучина, Ю.Д. Рудкина, Н.В. Селезнева, А.Л. Сливы, В.Г. Стрекозова, О.С. Хохряковой, Б.С. Эбзеева, В.Г. Ярославцева, с участием представителей группы членов Совета Федерации, обратившейся в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом, - члена Совета Федерации С.А. Агапцова и адвоката Х.П. Комарова, гражданина А.В. Жмаковского, постоянного представителя Государственной Думы в Конституционном Суде Российской Федерации Е.Б. Мизулиной, представителя Государственной Думы - депутата Государственной Думы В.В. Гальченко, полномочного представителя Совета Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации Ю.А. Шарандина, полномочного представителя Президента Российской Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации М.А. Митюкова,
руководствуясь статьей 125 (пункт "а" части 2 и часть 4) Конституции Российской Федерации, пунктом 3 части первой, частями третьей и четвертой статьи 3, статьями 36, 74, 84, 85, 86, 96, 97 и 99 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", рассмотрел в открытом заседании дело о проверке конституционности отдельных положений федеральных законов "О федеральном бюджете на 2002 год", "О федеральном бюджете на 2003 год", "О федеральном бюджете на 2004 год" и приложений к ним.
Поводом к рассмотрению дела явился запрос группы членов Совета Федерации о проверке конституционности положений части первой статьи 136 Федерального закона "О федеральном бюджете на 2003 год" и жалоба гражданина А.В. Жмаковского на нарушение его конституционных прав и свобод положениями части первой статьи 135 Федерального закона "О федеральном бюджете на 2002 год" и подпункта 34 пункта 1 приложения 17 к данному Федеральному закону, а также части первой статьи 128 Федерального закона "О федеральном бюджете на 2003 год" и подпункта 34 пункта 1 приложения 20 к данному Федеральному закону. Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции Российской Федерации оспариваемые заявителями нормативные положения.
Заслушав сообщение судей-докладчиков М.В. Баглая и В.Г. Ярославцева, объяснения сторон и их представителей, заключение эксперта - доктора юридических наук Ю.А. Крохиной, мнение специалиста - кандидата юридических наук П.Д. Баренбойма, выступление полномочного представителя Правительства Российской Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации М.Ю. Барщевского, выступления приглашенных в заседание представителей: от Счетной палаты Российской Федерации С.М. Шахрая, от Министерства финансов Российской Федерации Т.А. Голиковой и Т.Г. Нестеренко, от Министерства обороны Российской Федерации - А.Е. Рыбакова, исследовав представленные документы и иные материалы, Конституционный Суд Российской Федерации установил:

4.1. Закрепленное в абзацах первом и втором пункта 14 статьи 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих" право граждан, увольняющихся с военной службы, на получение жилого помещения или на ежемесячную денежную компенсацию связано с реализацией ими права на жилище, права на вознаграждение за труд, а также имущественных прав (статья 37, часть 3; статья 40; статья 35, части 1 и 2, Конституции Российской Федерации) и, следовательно, подлежит государственной, в том числе судебной, защите (статья 45, часть 1; статья 46 Конституции Российской Федерации).
Вместе с тем федеральный законодатель, как следует из статей 59 (части 1 и 2), 71 (пункты "в", "е", "з"), 37 (часть 3), 40 и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, может исходя из признаваемых и защищаемых Конституцией Российской Федерации целей и ценностей вносить изменения в ранее установленные правила, касающиеся условий возникновения и порядка реализации данного права (в том числе посредством временного регулирования), в частности в связи с недостаточностью бюджетных средств, выделяемых на обеспечение жильем граждан, увольняющихся с военной службы.

То есть Конституционный Суд РФ признает широкое усмотрение законодателя в выборе форм и способов изменений правовом поле обеспечения граждан какими-либо социально-экономическими льготами.

Однако при внесении подобных изменений должны соблюдаться предписания статей 1, 2, 6 (часть 2), 7, 15 (часть 4), 17 (часть 1), 18, 19 и 55 (часть 1) Конституции Российской Федерации, из которых вытекает, что в Российской Федерации как правовом и социальном государстве осуществление прав и свобод человека и гражданина, в том числе социальных прав, основано на принципах справедливости и равенства, а также требований о том, что в Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина (статья 55, часть 2), а ограничение прав и свобод человека и гражданина федеральным законом допускается лишь в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (статья 55, часть 3).

То есть КС РФ указывает, что все подобные действия законодателя должны быть:
1. установлены законом
2. обусловлены законной целью (общественными интересами) - в целях обороны и безопасности и т.п. (см. перечень указанный в п. 3 ст. 55 Конституции РФ)
3. необходимыми для достижения данных целей (справедливыми), т.е. чтобы вводимые изменения действительно реально обеспечивали достижение заявленных целей.
4. соразмерными (не отменяющими или умаляющими права и свободы), т.е. не ограничивали пределы и применение основного содержание прав и свобод - не посягали на саму сущность предоставленных прав.

Основываясь на указанных конституционных положениях, Конституционный Суд Российской Федерации сформулировал и неоднократно подтвердил правовую позицию, согласно которой изменение законодателем (в том числе посредством временного регулирования) ранее установленных правил должно осуществляться таким образом, чтобы соблюдался принцип поддержания доверия граждан к закону и действиям государства, который предполагает правовую определенность, сохранение разумной стабильности правового регулирования, недопустимость внесения произвольных изменений в действующую систему норм и предсказуемость законодательной политики в социальной сфере, в частности по вопросам социального обеспечения военнослужащих; это, как и точность и конкретность правовых норм, которые лежат в основе решений правоприменителей, включая суды, необходимо для того, чтобы участники соответствующих правоотношений могли в разумных пределах предвидеть последствия своего поведения и быть уверенными в неизменности своего официально признанного статуса, приобретенных прав, действенности их государственной защиты, т.е. в том, что приобретенное ими на основе действующего законодательства право будет уважаться властями и будет реализовано (постановления от 24 мая 2001 года по делу о проверке конституционности положений части первой статьи 1 и статьи 2 Федерального закона "О жилищных субсидиях гражданам, выезжающим из районов Крайнего Севера и приравненных к ним местностей", от 26 декабря 2002 года по делу о проверке конституционности положения абзаца второго пункта 4 статьи 11 Федерального закона "Об обязательном государственном страховании жизни и здоровья военнослужащих, граждан, призванных на военные сборы, лиц рядового и начальствующего состава органов внутренних дел Российской Федерации, Государственной противопожарной службы, сотрудников учреждений и органов уголовно-исполнительной системы и сотрудников федеральных органов налоговой полиции", от 29 января 2004 года по делу о проверке конституционности отдельных положений статьи 30 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", Определение от 4 декабря 2003 года по запросу группы депутатов Государственной Думы о проверке конституционности части первой статьи 128 Федерального закона "О федеральном бюджете на 2003 год" и подпункта 16 пункта 1 приложения 20 к данному Федеральному закону).

КС РФ подчеркивает, что главным требованием к государству является уважение к законным правам и интересам граждан, в т.ч. обеспечение государством механизмом их реализации, как обязанностью по государственной защите прав и свобод человека и гражданина.
Правовые нормы, вносящие изменения в регулирование по предоставлению определенных льгот, в том числе приобретенных прав и статуса, должны быть понятны обычному человеку, выражены в ясной и конкретной форме.

Данная правовая позиция носит общий характер и должна учитываться федеральным законодателем при внесении изменений в условия предоставления жилья или соответствующей ежемесячной денежной компенсации гражданам, увольняющимся с военной службы.

Эти требования имеют общих характер, то есть распространяются на все правоотношения.

4.2. В силу статей 1 (часть 1), 4 (часть 2), 15 (части 1 и 4), 19 (часть 1), 76 (части 1 и 2) и пункта 2 раздела второго "Заключительные и переходные положения" Конституции Российской Федерации структурирование системы федерального законодательства по общему правилу предполагает, что нормы, отменяющие или изменяющие определенные преимущества, компенсации и льготы, вносятся в текст того федерального закона, которым они были установлены. В связи с этим Федеральный закон "О статусе военнослужащих" закрепляет, что предусмотренные им правовые и социальные гарантии не могут быть отменены или снижены иначе как путем внесения изменений и дополнений именно в данный Федеральный закон (пункт 2 статьи 4).

КС РФ указывает, что регулирование прав и свобод должно осуществляться, прежде всего, непосредственно в принятом для этого законом и не должны, в принципе, регулироваться бюджетным законодательством, т.е. законодателю необходимо четко разграничивать сферы действий разных по целям и правовой природе законодательных актов.

По смыслу статьи 106 (пункт "а") Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 35, 37 (часть 3), 40, 59 (части 1 и 2) и 71 (пункты "в", "з", "м"), в федеральный закон о федеральном бюджете не должны включаться не связанные с расходами Российской Федерации положения, касающиеся прав и обязанностей военнослужащих; вместе с тем допускается, что положения федеральных законов, устанавливающие материальные гарантии социальных прав военнослужащих, связанные с расходами Российской Федерации, могут - в исключительных случаях, в частности при нехватке бюджетных средств, выделяемых на реализацию мер социальной защиты военнослужащих и граждан, увольняющихся с военной службы, - приостанавливаться федеральным законом о федеральном бюджете, что нашло свое отражение в Бюджетном кодексе Российской Федерации (статьи 83 и 180).

Регулирование прав и свобод законом о бюджете возможно только в исключительных случаях и только норм, устанавливающих какие-либо льготы, пособия, обеспечиваемые за счет средств бюджета.

Однако при этом необходимо соблюдение конституционных критериев такого регулирования.
Поскольку, с одной стороны, федеральный бюджет должен основываться на принципах сбалансированности, достоверности и реальности, а с другой - Российская Федерация как правовое и социальное государство не может произвольно отказываться от выполнения взятых на себя публично-правовых обязательств, федеральный законодатель был вправе приостановить на соответствующий бюджетный год выплату предусмотренной абзацем вторым пункта 14 статьи 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих" ежемесячной денежной компенсации гражданам, увольняющимся с военной службы и нуждающимся в улучшении жилищных условий, только предусмотрев надлежащий механизм соответствующего возмещения, формы и способы которого могут меняться, но объем не должен уменьшаться. Иное - при том что не выполняются условия контракта, закрепленные в нем в силу закона и породившие право этих лиц на получение указанной ежемесячной денежной компенсации и соответствующие публично-правовые обязательства государства - в нарушение статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации приводит к несоразмерному ограничению трудовых, жилищных и имущественных прав, закрепленных ее статьями 35 (части 2 и 3), 37 (части 1 и 3), 40 (части 1 и 3), 45 (часть 1) и 59 (части 1 и 2).

КС указывает конституционные критерии при которых возможно приостановление предоставление каких-либо льгот.
Это возможно только при одновременном установлении соответствующего компенсаторного механизма, который может быть в различных формах и способах (на усмотрение законодателя), но не должен уменьшать объем предоставляемой льготы.
Например, предусмотрена льгота на проезд в общественном транспорте - действие этой льготы можно приостановить лишь одновременно предусмотрев ее возмещение посредством предоставления денежной компенсации в определенном размере пусть даже в меньшем) с одновременном порядком компенсации возникающих при этом у льготника расходов (то есть дополнительная денежная выплата при нехватке выплаченных средств на проезд или выплата этих расходов в следующем году с учетом возмещения ущерба от инфляции и начислением процентов за пользование деньгами).
Вариантов много и о них должен думать законодатель.

В результате приостановления действия абзаца второго пункта 14 статьи 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих" в отсутствие какого-либо компенсаторного механизма закрепленное данной нормой право граждан, увольняющихся с военной службы, фактически оказалось блокированным на протяжении ряда лет. Тем самым федеральный законодатель изменил условия материального обеспечения граждан, уже выполнивших взятые на себя обязательства и совершивших юридически значимые действия. По существу такого рода изменение означает, что государство в нарушение статей 59 и 37 Конституции Российской Федерации в одностороннем порядке отказалось от своих обязательств, возникших в конкретных правоотношениях из ранее действовавшего регулирования и правоприменительных актов, которыми решался вопрос о постановке на учет уволенного с военной службы и выполнившего условия контракта гражданина как нуждающегося в улучшении жилищных условий.

В ином случае, подчеркивает КС РФ, признается нарушение государством Конституции РФ, поскольку государство произвольно отказалась от выполнения взятых на себя публично-правовых обязательств

Таким образом, содержащееся в статье 135 Федерального закона "О федеральном бюджете на 2002 год" и воспроизведенное в подпункте 34 пункта 1 приложения 17 к данному Федеральному закону, статье 128 Федерального закона "О федеральном бюджете на 2003 год" и подпункте 34 пункта 1 приложения 20 к данному Федеральному закону, статье 144 Федерального закона "О федеральном бюджете на 2004 год" и подпункте 37 пункта 1 приложения 20 к данному Федеральному закону нормативное положение, приостанавливающее действие абзаца второго пункта 14 статьи 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих", не соответствует статьям 55 (части 2 и 3) и 59 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 35 (части 2 и 3), 37 (части 1 и 3), 40 и 71 (пункты "в", "т") в части, касающейся выплаты гражданам, уволенным с военной службы, и членам их семей ежемесячной денежной компенсации за счет средств федерального бюджета в случае невозможности в трехмесячный срок предоставить им жилые помещения по установленным нормам или невозможности временного размещения этих граждан в других жилых помещениях.

Очень важно обратите внимание!
КС РФ признал имуществом льготу (компенсацию) , т.е. трактует понятие "имущество" аналогично Европейскому Суду.
А значит все конституционные гарантии применяемые к имуществу распространяются и на социальные льготы и пособия, в т.ч. возможность принудительного лишения льготами только посредством предварительного ( а не последующего) и равноценного ( а не соразмерного) возмещения.

Исходя из изложенного и руководствуясь частями первой и второй статьи 71, статьями 72, 74, 75, 79, 87 и 100 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"
Конституционный Суд Российской Федерации постановил:

1. Признать содержащееся в части первой статьи 136 Федерального закона "О федеральном бюджете на 2003 год" и воспроизведенное в части первой статьи 150 Федерального закона "О федеральном бюджете на 2004 год" нормативное положение, которым приостанавливается действие на 2003 год и на 2004 год частей второй, третьей и четвертой статьи 14 Федерального закона "О Счетной палате Российской Федерации", предусматривающих полномочие Счетной палаты по оперативному контролю за исполнением федерального бюджета и порядок осуществления этого полномочия, не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям 71 (пункт "з"), 94, 101 (часть 5) и 106 (пункт "а"), постольку, поскольку в силу вытекающих из них требований федеральный закон о федеральном бюджете не может содержать положений, изменяющих полномочия и порядок деятельности Счетной палаты, установленные другими федеральными законами.
2. Признать содержащееся в статье 135 Федерального закона "О федеральном бюджете на 2002 год" и подпункте 34 пункта 1 приложения 17 к данному Федеральному закону и воспроизведенное в статье 128 Федерального закона "О федеральном бюджете на 2003 год" и подпункте 34 пункта 1 приложения 20 к данному Федеральному закону, статье 144 Федерального закона "О федеральном бюджете на 2004 год" и подпункте 37 пункта 1 приложения 20 к данному Федеральному закону нормативное положение, приостанавливающее на 2002 год, на 2003 год и на 2004 год действие абзаца второго пункта 14 статьи 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих", не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям 55 (части 2 и 3) и 59 (части 1 и 2) в части, касающейся выплаты гражданам, уволенным с военной службы, и членам их семей ежемесячной денежной компенсации за счет средств федерального бюджета в случае невозможности в трехмесячный срок предоставить им жилые помещения по установленным нормам или невозможности временного размещения этих граждан в других жилых помещениях.
Этим не исключается правомочие Федерального Собрания - при соблюдении требований Конституции Российской Федерации и с учетом настоящего Постановления - приостанавливать посредством федерального закона о федеральном бюджете действие отдельных положений федеральных законов, связанных с расходами Российской Федерации.
3. Дело гражданина Жмаковского Александра Владимировича подлежит пересмотру в установленном порядке в той части, в какой оно основано на нормативном положении, признанном в пункте 2 резолютивной части настоящего Постановления не соответствующим Конституции Российской Федерации, если к этому нет иных препятствий.

Судебные органы не должны ограничиваться лишь формальным признанием законности приостановления льготы, а обязаны исследовать в полном объеме соблюдение федеральном законом конституционных критериев приостановления предоставления льготы, те. обеспечивать реальную судебную защиту прав граждан.

4. Настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после провозглашения, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.
5. Согласно статье 78 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" настоящее Постановление подлежит незамедлительному опубликованию в "Российской газете" и "Собрании законодательства Российской Федерации". Постановление должно быть опубликовано также в "Вестнике Конституционного Суда Российской Федерации".

Показать текст

Мнение судьи Конституционного Суда РФ Н.С. Бондаря

Соглашаясь в принципиальном плане с основными выводами, содержащимися в резолютивной части Постановления от 23 апреля 2004 года, считаю необходимым высказать мнение по ряду вопросов, связанных, в частности, с системой аргументации, использованной Конституционным Судом Российской Федерации при разрешении данного дела.

1. В основу анализа конституционности оспариваемых заявителями положений федеральных законов о федеральном бюджете, которыми было приостановлено действие частей второй, третьей и четвертой статьи 14 Федерального закона "О Счетной палате Российской Федерации", а также абзаца второго пункта 14 статьи 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих", Конституционным Судом Российской Федерации положено исследование особенностей юридической природы федерального закона о федеральном бюджете. В рамках такого подхода выявлен ряд формально-юридических признаков федерального закона о федеральном бюджете и на этой основе сделан вывод, что данный закон "существенно отличается от других федеральных законов" (абзац второй пункта 2 мотивировочной части), является "законодательным актом особого рода" (абзац восьмой пункта 2 мотивировочной части).

Вместе с тем перечисленные в пункте 2 мотивировочной части Постановления характеристики федерального закона о федеральном бюджете относятся, в своей основе, к процедурно-процессуальным особенностям разработки и принятия такого закона, не составляют в совокупности какого-либо системного единства, позволяющего обосновать его качественную, нормативно-правовую уникальность как "акта особого рода", исходя из которой явствовало бы его особое место в правовой системе государства.

Во-первых, в числе соответствующих признаков федерального закона о федеральном бюджете названы в том числе регламентные особенности, закрепленные исключительно в Регламенте Государственной Думы и не имеющие конституционного или законодательного обоснования. К ним относятся, в частности: рассмотрение Государственной Думой проекта федерального закона о федеральном бюджете во внеочередном порядке (подпункт "в" пункта 1 статьи 51 Регламента Государственной Думы), в четырех (а не в трех, как это имеет место применительно к иным федеральным законам) чтениях (подпункт "б" пункта 4 статьи 40 Регламента Государственной Думы). Очевидно, что такого рода признаки - в отсутствие их конституционной предопределенности - не могут рассматриваться в качестве устойчивых и существенных характеристик юридической природы федерального закона о федеральном бюджете, они находятся в сфере разумного усмотрения законодателя и не могут обусловливать особый характер федерального закона о федеральном бюджете. Так, до принятия действующего Бюджетного кодекса Российской Федерации федеральный закон о федеральном бюджете принимался не в четырех, а в трех чтениях; в настоящее же время имеются предложения вернуться к варианту трех чтений.

Во-вторых, в качестве конституционных особенностей федерального закона о федеральном бюджете в Постановлении называются, по существу, лишь некоторые отличительные особенности процедуры его принятия, которые не всегда являются исключительными, - в большей или меньшей степени они свойственны и ряду иных федеральных законов. Например, как следует из статьи 106 Конституции Российской Федерации, обязательному рассмотрению в Совете Федерации подлежат не только федеральные законы о федеральном бюджете, но и федеральные законы по вопросам налогов и сборов, финансового, валютного, кредитного, таможенного регулирования, денежной эмиссии, ратификации и денонсации международных договоров Российской Федерации, статуса и защиты государственной границы Российской Федерации, а также войны и мира.

В-третьих, свидетельством "особого рода" федерального закона о федеральном бюджете является, в соответствии с Постановлением, то обстоятельство, что Конституция Российской Федерации предусматривает специфический порядок его исполнения, а именно: обеспечение исполнения федерального закона о федеральном бюджете возложено на Правительство Российской Федерации, которое обязано представлять Государственной Думе отчет об исполнении федерального закона о федеральном бюджете (пункт "а" части 1 статьи 114). Кроме того, контроль за исполнением федерального закона о федеральном бюджете (и, соответственно, за деятельностью Правительства Российской Федерации по обеспечению его исполнения!) осуществляется специальным органом, который образуется палатами Федерального Собрания, - Счетной палатой (часть 5 статьи 101, пункт "и" части 1 статьи 102, пункт "г" части 1 статьи 103 Конституции Российской Федерации). Вместе с тем из системного единства положений статьи 10, части 1 статьи 11, части 1 статьи 110 и пунктов "б" - "ж" статьи 114 Конституции Российской Федерации, а также конкретизирующих их положений статей 1 и 4 Федерального конституционного закона "О Правительстве Российской Федерации" следует, что Правительство Российской Федерации, осуществляющее исполнительную власть Российской Федерации в условиях разделения властей, призвано в пределах своих полномочий организовывать исполнение всех федеральных законов, а также осуществлять систематический контроль за их исполнением федеральными органами исполнительной власти и органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации. Что же касается специализированного государственного органа по контролю за исполнением федерального бюджета - Счетной палаты, то следует учитывать, что часть 5 статьи 101 Конституции Российской Федерации наделяет полномочиями по контролю за исполнением федерального бюджета, но не федерального закона о федеральном бюджете. В связи с этим, например, Федеральный закон "О Счетной палате Российской Федерации" относит к задачам Счетной палаты в том числе организацию и осуществление контроля за своевременным исполнением доходных и расходных статей бюджетов федеральных внебюджетных фондов (абзац первый статьи 2), которые имеют специальную форму нормативного выражения и, как следует из статьи 13 Бюджетного кодекса Российской Федерации, формируются в порядке, установленном федеральным законом (в данном случае - не федеральным законом о федеральном бюджете).

Фактически единственной конституционной характеристикой федерального закона о федеральном бюджете является указание о нем в тексте Конституции Российской Федерации, что (как, впрочем, и иные названные признаки) свидетельствует не об "особом роде", особом месте или особой юридической силе такого федерального закона, а о конституционной значимости предмета его правового регулирования (бюджетные отношения), предопределяющего необходимость установления на конституционном уровне гарантий своевременности, действенности, социально-экономической обоснованности и исполнимости бюджетно-финансовых решений.

Кроме того, остается неясным, в какой связи находятся названные отличительные особенности федерального закона о федеральном бюджете с последующей оценкой конституционности оспариваемых заявителями положений, в результате которой Конституционный Суд Российской Федерации пришел к выводу о несоответствии Конституции Российской Федерации приостановления федеральным законом о федеральном бюджете положений, не связанных непосредственно с государственными доходами и расходами, а также приостановления положений, относящихся к финансовому обеспечению реализации прав граждан, в том числе возникающих на основании закона, в отсутствие какого-либо компенсаторного механизма. Если исходить из того, что федеральный закон о федеральном бюджете является законодательным актом "особого рода", то не следует ли из этого вывод противоположного характера? Содержащаяся в том же пункте 2 мотивировочной части Постановления оговорка, что на федеральный закон о федеральном бюджете не распространяется действие принципа lex posterior (последующее отменяет предыдущее), только усиливает сомнения относительно вывода о прямой зависимости между "особым родом" федерального закона о федеральном бюджете и недопустимостью приостановления им положений других федеральных законов.

2. Представляется, что методологически более оправданным был бы подход к разрешению поставленных в обращениях вопросов, основанный на анализе самой природы института приостановления федеральным законом о федеральном бюджете действия других федеральных законов, а не на выявлении формально-юридических характеристик федерального закона о федеральном бюджете. Однако, как свидетельствует в том числе содержание Постановления, институт приостановления не был подвергнут конституционно-правовой оценке, хотя ее необходимость предопределяется, по крайней мере, двумя обстоятельствами: во-первых, тем, что именно институт приостановления обусловил единство предмета по запросу членов Совета Федерации и жалобе гражданина А.В. Жмаковского; во-вторых, наличием существенных отличий режима приостановления нормативно-правовых актов от режима их отмены, лишения юридической силы, изменения и иных смежных правовых режимов.

Как вытекает из положений частей 2 и 3 статьи 55 и части 1 статьи 56 Конституции Российской Федерации, "приостановление" в его конституционно-правовом смысле означает временное прекращение выполнения государством части своих публично-правовых обязательств, которое может быть обусловлено, в частности, необходимостью обеспечения иных, конкурирующих с закрепленными в приостанавливаемых нормах, конституционно значимых публичных ценностей, что подтверждается, например, институтом приостановления Президентом Российской Федерации действия актов органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации в случае противоречия этих актов Конституции России и федеральным законам, международным обязательствам Российской Федерации или нарушения прав и свобод человека и гражданина до решения этого вопроса соответствующим судом (часть 2 статьи 85 Конституции Российской Федерации), что в данном случае имеет, по существу, значение своеобразной конституционной санкции.

Вместе с тем очевидно, что не любое "приостановление" соответствует Конституции Российской Федерации. Конституционность конкретного акта приостановления находится в непосредственной связи с его конституционно-правовой обоснованностью и зависит, таким образом, от ряда подлежащих установлению в каждом конкретном случае обстоятельств, как то:

а) являются ли цели приостановления конституционно обоснованными. В частности, приостановление федеральным законом о федеральном бюджете действия других федеральных законов должно быть направлено на реализацию конституционных принципов сбалансированности, достоверности, реальности федерального бюджета, что одновременно должно способствовать, в конечном счете, решению задач социального государства;

б) является ли соразмерным приостановление, принимая во внимание в том числе природу и объем прав граждан (гарантий, компенсаций), которые затрагиваются актом приостановления. Например, правовой статус лиц, несущих военную службу, в том числе по контракту, обусловлен выполнением ими конституционно значимых функций, необходимостью выполнения военнослужащими поставленных задач в любых условиях, что влечет за собой повышенные обязательства государства гарантировать им социальную защиту. Поэтому необходимо соблюдение баланса между находящимися в основе приостановления конституционно значимыми целями и природой, а также объемом финансовоемких обязательств государства, исполнение которых приостанавливается;

в) имеет ли приостановление четко определенные временные ограничения. Поскольку сама суть приостановления заключена в фактическом прекращении действия соответствующей правовой нормы на конкретный срок, законодателю, во всяком случае, надлежит указать, на какой именно срок вводится соответствующий правовой режим; причем сам по себе конкретный срок не может быть избран произвольно, необходимы объективные критерии его обоснования. По истечении же этого срока (но по крайней мере не позже окончания срока действия федерального закона о федеральном бюджете на очередной год) действие приостановленных правовых норм и вытекающих из них субъективных прав (гарантий, компенсаций) восстанавливается без каких-либо дополнительных условий;

г) является ли конституционно обоснованным последующее приостановление, имея в виду, что "продлеваемый" режим приостановления действия финансовоемких норм может привести к фактической отмене соответствующих прав, гарантий их осуществления;

д) к каким правоотношениям - с точки зрения времени их возникновения - допустимо приостановление; возможно ли, в частности, его распространение на ранее возникшие (до наступления соответствующего финансового года) правоотношения; если да, то как это согласуется с недопустимостью обратной силы закона, имея в виду, например, тех военнослужащих, с которыми контракт был заключен задолго до наступления финансового года, на время которого приостанавливаются в соответствии с федеральным законом о федеральном бюджете финансовоемкие нормы.

Только на основе уяснения названных вопросов и при соблюдении соответствующих критериев можно рассматривать приостановление в качестве конституционно допустимой меры реагирования публичной власти в лице законодателя на изменяющиеся социально-экономические условия. Иное же, как неоднократно отмечал в своих решениях Конституционный Суд Российской Федерации, приводит к нарушению общеправового принципа соразмерности правового регулирования и умалению конституционных прав и свобод граждан. Так, уже в одном из первых из своих постановлений (от 9 июля 1992 года) Конституционный Суд Российской Федерации признал не соответствующим Конституции Российской Федерации перенесение сроков, т.е. отсрочку отоваривания целевых чеков, которая, по существу, представляла собой одностороннее изменение государством условий исполнения обязательств (мораторий), поскольку эта отсрочка не диктовалась какой-либо чрезвычайной ситуацией, действием непреодолимой силы или другими исключительными обстоятельствами, которые могли бы служить основанием для объявления моратория и могли бы быть использованы для одностороннего перенесения сроков исполнения договорных обязательств. В Постановлении от 16 мая 1996 года Конституционный Суд Российской Федерации пришел к выводу о том, что произвольное, без учета волеизъявления гражданина лишение или даже временное прекращение законно приобретенного гражданства, нарушая статью 6 Конституции Российской Федерации, умаляет достоинство личности, что в соответствии со статьями 18, 21 (часть 1) и 55 (часть 2) Конституции Российской Федерации является недопустимым как при издании, так и при применении законов. Согласно правовой позиции, выраженной в Постановлении от 24 октября 2000 года, продление без указания срока действия моратория на приватизацию государственных и муниципальных образовательных учреждений для граждан, работающих в сфере образования и проживающих в сельской местности, противоречит правовому смыслу данного института и является таким умалением их права на приватизацию, которое, по существу, означает полную его отмену, что противоречит требованиям статьи 55 (часть 2) Конституции Российской Федерации. Как следует из Постановления от 3 июля 2001 года, правовое регулирование отношений, затрагиваемых введением моратория на удовлетворение требований кредиторов кредитных организаций, должно основываться на общеправовом принципе соразмерности и пропорциональности вводимых ограничений, с тем чтобы исключалось произвольное ухудшение условий договора для гражданина-вкладчика.

3. Оценивая конституционность приостановления федеральным законодателем посредством федерального закона о федеральном бюджете действия отдельных положений статьи 14 Федерального закона "О Счетной палате Российской Федерации", регламентирующих полномочия Счетной палаты по осуществлению оперативного контроля за исполнением федерального бюджета, Конституционный Суд Российской Федерации ограничился исследованием соответствия Конституции Российской Федерации законодательной формы, в которой указанное приостановление было произведено, и, соответственно, выводом о недопустимости приостановления компетенционных норм федеральным законом о федеральном бюджете исходя из его формальных особенностей и различных предметов правового регулирования федерального закона о федеральном бюджете и Федерального закона "О Счетной палате Российской Федерации".

Формальные (процедурные) особенности порядка принятия федерального закона о федеральном бюджете действительно могут рассматриваться как не позволяющие включать в него нормы, относящиеся к иному предмету регулирования. Но это происходит не потому, что данный нормативный правовой акт представляет собой законодательный акт "особого рода", а по иной причине, связанной, в частности, с искажением воли законодателей "вкраплением" в федеральный закон о бюджете "небюджетных" норм, что особенно ярко проявляется при одобрении Советом Федерации федерального закона о федеральном бюджете, когда члены Совета Федерации голосуют за закон в целом, а не постатейно. В такой ситуации голосование против небюджетных норм означало бы голосование против федерального бюджета, и уже по этой причине включение в федеральный закон о федеральном бюджете норм иной отраслевой принадлежности приводит, в конечном счете, к искажению - в условиях поиска компромисса при обсуждении бюджетных статей - воли депутатов и тем самым к нарушению частей 1 и 2 статьи 3, частей 1, 2 и 4 статьи 105 Конституции Российской Федерации.

Кроме того, поддерживая в принципиальном плане вывод Конституционного Суда Российской Федерации о недопустимости изменения путем приостановления федеральным законом о федеральном бюджете на соответствующий год полномочий и порядка деятельности Счетной палаты, установленных другими федеральными законами, в то же время полагаю важным дать конституционно-правовую оценку содержательным характеристикам полномочий Счетной палаты по осуществлению контроля за исполнением федерального бюджета, что, в конечном счете, связано и с определением пределов свободы усмотрения федерального законодателя при регулировании соответствующих полномочий.

Как следует из взаимосвязанных положений части 5 статьи 101, пункта "и" части 1 статьи 102 и пункта "г" части 1 статьи 103 Конституции Российской Федерации и конкретизирующих их положений статьи 1 Федерального закона "О Счетной палате Российской Федерации", Счетная палата представляет собой орган парламентского контроля, образуемый для осуществления контроля за исполнением федерального бюджета, при том что согласно пункту "а" части 1 статьи 114 Конституции Российской Федерации функция обеспечения исполнения бюджета возложена на Правительство Российской Федерации. Исходя из этого, а также с учетом принципа подотчетности специального органа создавшему его органу, полномочия Счетной палаты являются составной частью системы сдержек и противовесов в конституционной модели разделения властей (статья 10 и часть 1 статьи 11 Конституции Российской Федерации), неотъемлемым элементом контрольных полномочий парламента за действиями исполнительной ветви власти по эффективному, целесообразному и целевому использованию бюджетных средств. Причем такие полномочия не могут определяться произвольно: исходя из публично-правовой потребности в обеспечении наиболее рационального и эффективного использования бюджетных средств, государственный финансовый контроль должен быть подчинен таким конституционно значимым принципам финансовой контрольной деятельности, как законность, объективность, независимость и гласность (статья 3 Федерального закона "О Счетной палате Российской Федерации"). Данные принципы и являются критерием "достаточной свободы усмотрения законодателя" (абзац второй пункт 3 мотивировочной части Постановления) при реализации предписания части 5 статьи 101 Конституции Российской Федерации, а также обусловливают необходимость законодательного обеспечения реальных возможностей для осуществления Счетной палатой постоянного и непрерывного контроля за исполнением федерального бюджета в целях эффективного решения возложенных на нее Конституцией Российской Федерации задач. Уже поэтому федеральный законодатель, во всяком случае, должен гарантировать возможность осуществления Счетной палатой предварительного, оперативного (текущего) и последующего финансово-бюджетного контроля.

Контрольные полномочия Счетной палаты принципиальным образом отличаются от контрольных полномочий Правительства Российской Федерации, которое, обеспечивая исполнение федерального бюджета, также призвано контролировать его исполнение и представлять Государственной Думе отчет о его исполнении (пункт "а" части 1 статьи 114 Конституции Российской Федерации, абзацы второй и третий статьи 15 Федерального конституционного закона "О Правительстве Российской Федерации"). Контроль за исполнением федерального бюджета, осуществляемый Федеральным Собранием, с одной стороны, и Правительством Российской Федерации - с другой, являются различными организационно-правовыми формами реализации права граждан на контроль за оптимальным использованием национального достояния (абзацы шестой и восьмой преамбулы, часть 1 статьи 1, части 1 и 2 статьи 3, часть 1 статьи 32 Конституции Российской Федерации), а потому, по смыслу положений части 1 статьи 1, статьи 2, статьи 10, части 1 статьи 11, части 1 статьи 17, частей 2 и 3 статьи 55 и статьи 105 Конституции Российской Федерации, Федеральное Собрание как орган законодательной власти, призванный принимать законодательные решения, в том числе компетенционного характера, должные обеспечить права и свободы человека и гражданина, а в случае конституционно обусловленной необходимости вводить ограничения прав и свобод, но исключительно в соответствии с конституционным принципом соразмерности, вправе осуществлять лишь такое регулирование права на участие в управлении делами государства через своих представителей, которое не приводит к противопоставлению таких конституционных ценностей, как осуществление народовластия через реализацию гражданами права на контроль за действиями публичной власти через своих представителей в органах законодательной ветви власти и через своих представителей в органах исполнительной ветви власти.

В связи с этим приостановление федеральным законодателем полномочий Счетной палаты по осуществлению оперативного контроля за исполнением федерального бюджета - поскольку в результате такого приостановления Счетная палата была лишена возможности в полном объеме реализовать возложенные на нее конституционные обязанности - противоречит статьям 1 (часть 1), 3 (части 1 и 2), 10, 11 (часть 1), 17 (часть 1), 24 (части 2 и 3), 32 (часть 1), 55 (часть 3), 101 (часть 5) Конституции Российской Федерации.

4. Гражданин А.В. Жмаковский поставил перед Конституционным Судом Российской Федерации вопрос о соответствии Конституции Российской Федерации приостановления федеральными законами о федеральном бюджете финансовоемкого положения абзаца второго пункта 14 статьи 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих".

При оценке конституционности соответствующих положений Конституционный Суд Российской Федерации справедливо исходил из того, что отношения, складывающиеся между военнослужащими, уволенными с военной службы и не имеющими жилища или нуждающимися в улучшении жилищных условий, и государством, по предоставлению таким гражданам жилых помещений или (при невозможности их предоставления) выплате соответствующей компенсации являются по своей юридической природе публично-правыми обязательствами государства.

При этом, оставляя за рамками конституционно-правовой оценки анализ сути самого приостановления соответствующего положения Федерального закона "О статусе военнослужащих", Конституционный Суд Российской Федерации пришел к выводу о допустимости внесения федеральным законодателем изменений в ранее установленный им порядок реализации публично-правовых обязательств государства по отношению к военнослужащим, уволенным с военной службы. Очевидно, однако, что допустимость внесения таких изменений не тождественна допустимости приостановления исполнения государством своих публично-правовых обязательств. Изменение в данном случае означает корректировку или видоизменение (при обязательном сохранении сущности действия!) механизма реализации публично-правых обязательств государства. Приостановление же заключается во временном прекращении действия такого механизма, а потому по своей сути приостановление находится ближе к отмене (временная отмена), нежели к изменению, которое фактически означает новое регулирование. В связи с этим представляется некорректным распространение на институт приостановления исполнения государством принятых обязательств тех конституционных критериев и требований, которые могут быть применимы к изменению правил их исполнения.

Признав же оспариваемые гражданином А.В. Жмаковским положения федеральных законов о федеральном бюджете на соответствующие годы неконституционными постольку, поскольку федеральный законодатель, приостанавливая действие нормы Федерального закона "О статусе военнослужащих", не предусмотрел какого-либо компенсаторного механизма, Конституционный Суд Российской Федерации, по сути, распространил действие режима внесения изменений в регулирование финансовоемких прав на режим приостановления исполнения государством публично-правовых обязательств, что фактически ведет к снижению уровня конституционно-правового гарантирования прав граждан: ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОНОДАТЕЛЬ, в соответствии с таким подходом, ПОЛУЧАЕТ ПРАВО в пределах одних и тех же критериев допустимости ОСУЩЕСТВЛЯТЬ РАЗЛИЧНОЕ по интенсивности ВМЕШАТЕЛЬСТВО В ПРЕДОСТАВЛЕННЫЕ ИМ ПРАВА.

Из такого подхода вытекает также, что федеральному законодателю не воспрещается приостанавливать исполнение государством принятых на себя обязательств при одновременном установлении компенсаторного механизма без жесткого ограничения времени, на которое вводится режим приостановления, а также без какого бы то ни было обоснования введения данного режима, в частности в отсутствие намерения обеспечить за счет временного прекращения исполнения государством ранее принятых на себя публично-правовых обязательств конституционные принципы сбалансированности, достоверности, реальности федерального бюджета, что не согласуется с конституционно-правовыми требованиями к институту приостановления. Вместе с тем, в силу правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, приостановление (временное прекращение, временная отмена, мораторий) исполнения публично-правовых обязательств государства, в том случае если оно осуществляется неоднократно и не имеет конституционно обоснованных целей, влечет нарушение требований частей 2 и 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации, а также умаление соответствующих прав и свобод человека и гражданина.

В этих условиях может восприниматься как в определенной степени содержащий внутренне противоречие пункт 2 резолютивной части Постановления, которым, с одной стороны, признается не соответствующим Конституции Российской Федерации оспариваемое гражданином А.В. Жмаковским положение (абзац первый), а с другой - указывается, что этим не исключается правомочие Федерального Собрания при соблюдении требований Конституции Российской Федерации и с учетом Постановления приостанавливать посредством федерального закона о бюджете действие отдельных положений федеральных законов, связанных с расходами Российской Федерации (абзац второй).

5. Таким образом, проверку конституционности приостановления федеральным законом о федеральном бюджете полномочий Счетной палаты по осуществлению оперативного контроля за исполнением федерального бюджета следовало произвести не только с точки зрения надлежащей законодательной формы, но и на основе анализа принципиальной возможности приостановления соответствующих полномочий, установив четкие и определенные критерии свободы усмотрения федерального законодателя при регулировании полномочий Счетной палаты.

Показать текст

По моему мнению при обсуждении нашего законодательства вопрос об отличии уровня пенсионного обеспечения от размера пенсии бесплоден. Действительно в международной практике уровень пенсионного обеспечения оценивается в процентном отношении к потерянному заработку- коэффициент замещения. В нашем пенсионном законодательстве такой показатель законодательно не закреплен и поэтому нечего сравнивать с размером пенсии. Его просто не существует в нашем законодательстве.
В законе " О пенсионном обеспечении..." (далее Закон ) в ст.14 закреплено понятие "Размер пенсии ". Этот размер определяется в процентном отношении не к ДД военнослужащих (к ваему заработку ) ,а к части ДД. Что выражает Ваше утверждение "размер пенсии величина переменная выражается в денежном отношении к денежному довольствию военнослужащих "не совсем понятно . В чем отличие ? Здесь важно обратить внимание на тот факт ,что размер пенсии определяется в процентном отношении не к денежному довольствию военнослужащих,а к "соответствующим суммам " ДД Так вот "Эти соответствующие суммы" определяются правительством Рф. И вот Првительство, повысив ДД военнослужащих ,уменьшило на 46% не пенсии ,а суммы ДД учиттываемые при исчислении пенсийи и закрепило это законом . Им дано такое ПРАВО.

Показать текст

В распоряжении газеты ВЗГЛЯД оказался список претензий Конституционного суда к Госдуме, из которого следует, что депутаты годами не выполняют указания КС. Среди них оказалось и решение КС по громкому делу о ДТП на Ленинском проспекте с участием топ-менеджера ЛУКОЙЛа. В Госдуме такие опоздания объяснили простой забывчивостью.
В распоряжении газеты ВЗГЛЯД оказалось обращение Конституционного суда к руководству Госдумы, содержащее перечень претензий КС к парламенту. Как следует из документа, долги парламента перед высшей судебной инстанцией с годами только множатся. Если в 2005 году КС насчитал 11 своих невыполненных решений, то теперь их число возросло почти втрое. Напомним, что по Конституции вердикты КС обязаны безоговорочно выполнять все органы власти.
Среди вопросов, которые оказались позабыты законодателями, есть как совсем недавние, как, например, по делу о ДТП на Ленинском проспекте, так и датированные 1996 годом.Председатель Конституционного суда Валерий Зорькин неоднократно поднимал тему неисполнения решений КС как в своих письмах тогдашнему спикеру Госдумы Борису Грызлову, так и на встречах с тогдашним президентом Дмитрием Медведевым. В КС даже создана рабочая группа по разработке мер и санкций в отношении недобросовестных исполнителей постановлений КС.
Еще в 2008 году в своем интервью «Российской газете» Зорькин даже грозил, что санкции за неисполнение могут быть применены в отношении как исполнительной, так и законодательной и судебной ветвей власти. Однако угрозы не помогли.
Одним из таких ярких примеров юридического «долгостроя» является дело чернобыльцев. Первое постановление по этому поводу КС вынес еще в декабре 1997 года, признав экстраординарным характер катастрофы и обязав государство принять на себя возмещение того масштабного вреда, который не может быть возмещен ликвидаторам в порядке, ранее установленном отраслевыми нормативными актами.
Тогда, то есть 15 лет назад, правительству России был дан шестимесячный срок на внесение изменений в законодательные акты, но они были внесены только три года спустя. В результате в 2002 году КС был вынужден вынести новый вердикт – обжаловались уже измененные нормы и механизмы индексации сумм, выплачиваемых в качестве возмещения вреда.Одновременно КС установил временное регулирование, указав, что впредь до внесения законодательных изменений индексацию необходимо проводить на основе прожиточного минимума по субъектам Федерации. Как следует из перечня, такое решение не было выполнено до сих пор.
Если дело чернобыльцев – самое давнее, то громкое дело о ДТП на Ленинском проспекте, случившемся 25 февраля 2010 года, – это один из последних долгов Госдумы перед КС. Напомним, тогда в автокатастрофу попали жительница Подмосковья Ольга Александрова и вице-президент ЛУКОЙЛа Анатолий Барков. После удара Citroen C3 находился на своей полосе, а Mercedes S500 – на встречной, однако виновной была признана погибшая Александрова.
Как сообщала газета ВЗГЛЯД, Конституционный суд в середине июля прошлого года постановил пересмотреть решение о его прекращении и признал не соответствующими Основному закону страны нормы, позволяющие закрывать дело без согласия родственников в случае смерти подозреваемого.
Ключевые слова: контрабанда, Госдума, конституционный суд, законодательство, ДТП ЛУКОЙЛ, Уголовный кодекс, уголовное наказание, гуманизация
Хотя соответствующие пункты двух статей УПК теперь признаны неконституционными и утрачивают силу, сам федеральный закон так и не был изменен до сих пор.Впрочем, в вердикте КС по поводу дела Александриной не указан конкретный срок, в течение которого федеральный законодатель обязан внести поправки, поэтому формально Госдума еще ничего не нарушила. Однако в списке претензий есть вердикты, в которых КС указал и четкий срок – шесть месяцев, в течение которых депутаты обязаны были закрыть правовой пробел. Эти сроки, однако, оказались давно нарушены.
Как ни странно, в думском комитете по уголовному, процессуальному и гражданскому законодательству объяснить причину задержки не смогли. «Я ничего не могу сказать. Видимо, прошло мало времени, чтобы мы занялись этим вопросом. Наверно, нам надо об этом чаще напоминать», – заявил газете ВЗГЛЯД зампред комитета Виктор Пинский.
Однако зампред Госдумы по конституционному законодательству и госстроительству коммунист Вадим Соловьев уверен, что правительство и Госдума нарочно затягивают с рассмотрением наиболее острых вопросов, в неисполнении которых заинтересованы влиятельные люди.
«Это результат огромных возможностей лоббистов, в том числе и из ЛУКОЙЛа. Госдума и правительство именно поэтому нарушают любые сроки рассмотрения законов», – утверждает депутат.
Еще один острый для многих россиян вопрос касается продления сроков содержания под стражей подозреваемых в совершении преступления. Дело в том, что УПК не содержит указаний на то, кем, в каком порядке и какой продолжительности устанавливается срок содержания обвиняемых, подсудимых под стражей в случаях направления прокурором дела в суд с обвинительным заключением или отмены обвинительного приговора.
В постановлении КС РФ от 22 марта 2005 года указывается, что не должно существовать сроков, в течение которых обвиняемые содержались бы под стражей без судебного решения.
Также в числе долгов Госдумы числится, например, и решение КС о наложении ареста на имущество в рамках производства по уголовному делу, предварительное расследование по которому приостановлено. Таким образом, СК и МВД отныне обязаны компенсировать убытки людям, которые проходят как свидетели или подследственные, в тех случаях, когда они изымают на время следствия в качестве «вещдока» дорогое имущество (например, у бизнесмена, который и был инициатором рассмотрения дела в КС, изъяли как «вещдок» вертолет и держали у себя более полугода). Данное положение в УПК было признано неконституционным, так как оно не предусматривает эффективных средств защиты интересов собственника.
Высокопоставленный источник в аппарате Думы объяснил газете ВЗГЛЯД депутатскую нерасторопность еще и тем, что внести поправки в те или иные нормы закона, признанные неконституционными, первым должно правительство, а вовсе не депутаты. Собеседник газеты ссылается при этом на закон «О Конституционном суде РФ», 80-я статья которого действительно предписывает вносить соответствующие законодательные акты правительству.
Как сказано в законе, правительство должно внести проект в Госдуму не позднее трех месяцев после опубликования решения КС, при этом регламентировать срок принятия закона Госдумой практически невозможно. Однако в той же статье говорится и об обязанности самой Госдумы, а также президента закрывать правовые пробелы, найденные Конституционным судом.
«В любом случае, – пообещал собеседник газеты ВЗГЛЯД в аппарате Госдумы, – мы ускорим работу над законопроектами, которые уже давно лежат под сукном. Надеемся наконец-то закрыть все долги перед КС до конца этого года».